Может быть, такая молчаливая покорность и эти слезы вдруг пробудили у нападавших какие-то человеческие чувства. Они перестали бессмысленно и бездумно громить помещение и все находящееся в нем и, забрасывая автоматы за спину, отошли к двери.
И вот тут появилось наконец самое ответственное, видимо, лицо. Вошедший молодой человек с хищным выражением на узкой физиономии, усугубленной крючковатым носом при удлиненном лысом черепе на длинной шее, отчего он напоминал гарпию, брезгливо осмотрелся и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Это ж надо, до какого свинства довели свое же помещение... журналисты, мать вашу! — И, уставившись на Котову, морщась от брезгливости, спросил: — Где материалы последнего выпуска?
Она молча показала ему под ноги — на бумаги, на которых он стоял. Он не смутился:
— Я спрашиваю еще раз о материалах, а не об этом... чем вы свои задницы подтираете! Неясно выразился?
— Неясно, — зло ответила Елена Ивановна.
— Так, с вами понятно. — Он безнадежно махнул рукой. — Давайте, ребятки, отключайте аккуратно и выносите всю эту технику в машину. Я, следователь межрайонной прокуратуры Валетов, изымаю ее, — сказал он, не глядя на Котову, — в качестве вещественного доказательства.
— Вы обязаны составить акт изъятия! — как кошка, защищающая своих котят, ринулась было в атаку Елена Ивановна.
Но, повинуясь жесту следователя, ее просто отшвырнул в сторону один из автоматчиков. Она вскрикнула от боли — локоть мужчины сильно ударил ее под ребра.
— Да аккуратнее, кому было сказано! — закричал следователь, но не на обидчика Котовой, а на двоих других милиционеров, возившихся с проводами компьютера. — Чего вы дергаете? Поломаете — из своего кармана платить будете! Спокойно работайте! Так, а в соседних кабинетах чего делается? Пошли, командир, — он хлопнул старшего группы по плечу. — Скажи своим, что техника — штука дорогая и тонкая, с ней надо вежливо... Если чего поломаешь, тебе потом Мурадыч лично яйца открутит, понял?..
Шмон продолжался недолго. Перебив все, что можно было перебить, переломав мебель, оборвав все телефонные и электрические провода и забрав подчистую всю технику, омоновцы отбыли восвояси, так ничего и не объяснив. Нет, Котова, конечно, поняла, что эти безобразные действия — открытая месть за публикацию, сильно огорчившую, видимо, на этот раз районное руководство. И никто ничего не станет ей объяснять, даже если бы она и очень этого захотела. Они просто наглядно продемонстрировали ей, кто в доме хозяин. А также что будет с теми, кто впредь ослушается. Это первое, и наверняка последнее, предупреждение.