— Опять политика, — пробурчал Турецкий.
— Я полагаю, на этой волне ты вполне можешь рассчитывать на самую действенную помощь и поддержку своего друга Вячеслава. Я поговорю с ним, если хочешь.
— Хочу. Мне надоело каждый раз обещать ему, что это в последний раз. У него, кстати, письмо есть оттуда. От какого-то его приятеля, где тот подробно описывает, что там творится.
— Ну вот видишь, а я и не знал. Так у вас уже есть договоренность?
— Костя, не надо меня ловить на фу-фу. Кого я могу из своих взять?
— Володьку Поремского. Вы же с ним сработались.
— А еще?
— Пусть Вячеслав возьмет помощников. Словом, иди собирайся, — с улыбкой поторопил он. — Может, имеет смысл поговорить с Тимофеевой, которая уже была там и в курсе обстановки? Во всяком случае, вчера она показала свою осведомленность.
— Это все?
— А тебе мало? Ты же будешь действовать по указанию президента, пусть только попробуют ослушаться!
— Ох, Костя, святая душа! Вот за что я тебя люблю и уважаю, так это за твою дремучую наивность.
— Но-но, ты не очень! — деланно нахмурился Меркулов. — Уважает он... Ишь ты... Вали отсюда, не мешай работать!
Коронная фраза была произнесена, Турецкий засмеялся и отправился к себе.
Вернувшись в свой кабинет, сразу позвонил Вячеславу.
Информация не заняла долгого времени. Грязнов, похоже, и не расстроился. Можно было подумать, что он даже обрадовался, и тут же стал объяснять причины, по которым он готов, так уж и быть, принять предложение Генеральной прокуратуры.
— Саня, если бы ты только знал, какая там рыбалка! — с задумчивой нежностью воскликнул он.
— Ты с ума сошел, какая рыбалка? Нам там вообще дышать не дадут!
— Э-э, старик, мы уже битые, нас на мякине не словишь. Я когда был у них в прошлый раз, ну в прошлом еще столетии, помню, сижу с удочкой на высоком берегу. Водичка бежит мимо. Дерг, дерг — одна мелочишка. А тут Платоныч подходит, смотрит на меня, смеется. «Этак, — говорит, — без ушицы останемся». И достает он, Саня, бредешок. Мне протягивает один конец, велит идти по бережку, а сам забирается в воду чуть не по грудь. Всего и прошли-то метров сто, наверное, не больше. Выбираем сеточку, а в ней — ты не поверишь! — полтора десятка стерлядочек! Да каких, Саня! Мерные, все, без исключения, по двадцать два, ни сантиметром меньше или больше! Ах, какая ушица! Вот тут и моя мелочь пригодилась — отварили в первой воде, процедили и отдали собачке. Нет, не могу, просто глотать трудно. Все, кончай со своими искусами, Турецкий!
— Ты вот что скажи, ребята твои уехали уже?