— Покатишься колбасой на усиленную «красную зону», с дополнительным сроком – я тебе это гарантирую, — сказал худощавый капитан люто смотрящему на него громиле, на голову выше и шире его в плечах.
— Если узнаю – а я узнаю – о том, что продолжаешь свои художества, терроризируешь вольнопоселенцев, формируешь подпольный общак и отрицалово – собирай сидор, и назад – в режимную.
— Много берешь на себя, гражданин… начальник… — процедил свирепеющий, но держащий себя из последних сил уголовник.
— Сколько взял – столько и унесу. А ты, никак, угрожаешь? Давай-ка еще протокольчик подпишем, за нарушение режима, до кучи, постой – я сейчас бланк из компьютера достану.
— Гражданин начальник! Вы не поняли, на меня наговаривают, я тише воды, не надо протокола, — залебезил Варан, не узнавая себя.
Впрочем, оправдание такому поведению имелось – стоило начопероду составить протокол, и будет ждать Варан выездной сессии суда и этапа в карцере, что даже с «гревом» от коллег – «не есть гут». А пока он будет «потеть» в изоляторе – на зоне-поселении появится новый главарь и ему дела не будет до бывшего, ибо воровская взаимопомощь и «отрицалово» – сказки для лопухов на малолетке. Как и блатной шансон на воле. Нет ни романтики, ни благородства – благородные воры и продажные менты – они в песнях. А в жизни – «не верь, не бойся, не проси», – особенно первое и последнее. А не боятся – опять же те лихие урки в песняках с ресторанных подмостей, заполонившие собой в последние годы эфир и эстраду… Не бойся… перспектива – опять на режим, еще лет на пять до того же вольного поселения с расконвоем – нет, уж спасибо. Надо поопастись. Поэтому, чуть не кланяясь, Варан задом покинул кабинет начоперода, прижимая форменное кепи к груди и улыбаясь, пока кум не вызвал охрану.
Сергей Платонов провожал сузившимися глазами грузное тело поселенца Варашникова Николая Семеновича, более известного в определенных кругах под погонялом «Варан». «Тварь, — думал он. — Какая же тварь. Ради своих животных потребностей подомнет под себя окружающих. Находит садистское удовольствие, мучая людей слабее себя и наблюдая за мучениями. Какая среда, какая семья воспитала такое… Мгм, и слов-то не находится…»
Начальник оперативного отдела колонии-поселения, встал, потирая плохо заживший шрам на ноге, не дающий ему вернуться в строевые части спецвойск МВД. Отправили сюда, как в ссылку, — невесело размышлял капитан. — Чем я отличаюсь от этих? Разве что – другой стороной решетки… Они творят в условных рамках режима что хотят, а я… Я порой просто бессилен привести эту мразь к человеческому облику. Ладно, хорош философии. Завтра – третья бригада идет на план-задание в старые штольни. Бригада – та еще кампашка, и пятеро авторитетов напросились на задание туда же. А с какого боку план-задание на оператора электроустановок Еремина туда же выписали? Интересненько. Есть информация, что он что-то не поделил с Вараном. Значит – будут разборки, что чревато. Предотвратить? Не получается – поздно. Тащить с собой туда взвод осназа – перенесут свои терки на другое место и время. Попробую послушать что они там тереть будут, с чем разбираться, вмешаюсь – при необходимости. Обновлю специальные навыки, так сказать – лишь бы не передушить этих ублюдков в запале. Кстати, и гниду на выписке нарядов надо перевести на работы в гору – чтобы поменьше выполнял распоряжения паханов.