– Нет, не понимаю, при чем здесь вы?
– Мы там были, – взвизгнула Розалия.
– Где?
– У коттеджа Амбарцумянов, идиотка! Сколько можно тупить, русским языком сказано – убили Генку, а я, Марта и Нинель первыми увидели труп. Вернее, сначала его увидел Колька, а потом уже мы, но ведь ребенок не в счет, ты со мной согласна?
Катка тряхнула головой. Возможно, она действительно тормозила, но вовсе не потому, что была тугодумкой. Просто-напросто Розалия вывалила ушат информации в свойственной ей истеричной манере. А когда свекруха истерит, понять что-либо не представляется возможным. Взяв Розалию за руку, Катарина сказала:
– Вы можете говорить конкретно?
– Могу!
– Начинайте.
– В коттедже Амбарцумянов Генка вставлял стекло. Поняла?
– Да.
– А в это время я с Мартой играли в карты у Нинели. Врубилась?
– Розалия Станиславовна, не передергивайте.
– Но ты ведешь себя как умственно отсталая, почему я все должна преподносить в разжеванном виде? Генка плотничал, мы играли в карты, потом услышали крик Кольки Карасева, прибежали, а Самойлов лежит в крови… Молоток тоже в крови.
– Этот дом проклят, – гудела Клара. – Я, как только переступила его порог, сразу сказала Фиске, что в коттедже плохая аура. Одна Танька чего стоит, баба притягивает несчастья, как магнит. Вот за что убили этого работягу? Ведь золотой мужик был, плохого слова от него не услышишь. Ну пил, да разве ж это преступление?
– У следствия уже есть версии?
– А они нам прям так и рассказали, детка, не задавай кретинские вопросы.
– Клара Самуиловна, – Ката присела рядом с матерью Фиски. – А когда Геннадий работал в доме, неужели там никого не было?
– Мы к врачу ездили: у меня мост сломался, а у дурачка пломба выпала. Я ему говорила, не жуй всякую гадость, да разве ж он меня послушает. Жвачку целый день во ртуперекатывал, а пломбы, между прочим, сейчас не дешевые. Четыре тысячи стоматолог взял.
– Четыре? – удивилась Розалия. – Мне в прошлом году за семь поставили.
– Окстись, подруга! Отдать за пломбу месячную пенсию – кощунство.
– Я не получаю пенсию.
– На книжку, что ль, кладешь?
– Мне по возрасту не полагается.
Клара Самуиловна закивала:
– Ну-да, ну-да, понятненько, тебе ж только пятьдесят, до пенсии еще жить да жить. – Потом Клара нагнулась к Наталье и едва слышно прошептала той на ухо: – Совсем спятила, надо бы ее хорошему невропатологу показать.
– Не-е, – мотнула головой Натали. – Лучше психиатру.
– О чем вы говорите? – удивилась Розалия.
– Да так, о своем, о старческом, тебе не понять. Ты, девочка, лучше яблочко покушай.
Розалия уже хотела открыть рот, но Ката ее опередила: