— Но ведь в чужом доме, на месте преступления, он всего этого не хранил! Пусть Войчеховский даст ордер — надо провести обыски во всех его виллах-квартирах! Я даже войти не сумел: в городе охраняемые апартаменты, у виллы на Кабатах — охрана, под Кошалином имение — что крепость! Ничегошеньки не отыщешь.
— Имеется еще жена... Кстати, жену, то есть уже вдову, важные люди тоже побаиваются. Вроде бы вся эта публика была с ней на ножах. Если она дура, то может и проболтаться. Поговори с ней.
— Какое там «поговори»! Она, похоже, до сих пор ни о чем не ведает, сидит себе на каком-то курорте, один черт знает где. Я ее, конечно, найду, но в Польше ее точно нет. Если бы Войчеховский подписал ордер, возможно, еще был бы шанс...
— Погоди, возьми себя в руки, — проговорил Бежан. — Мотив надо выяснить. К документам ты все равно не подберешься. Пройдись по знакомым, собери показания.
— Показания... Никто ничего не знает, никто не был с ним близко знаком, секретарша словно воды в рот набрала, у заместителя провалы в памяти...
— Да, он держал всех своих подельников в кулаке. У них круговая порука, вместе им ничего не грозило. А тут такой сюрприз! Убийство наверняка выбило их из колеи.
— Минутку! — осенило Гурского. — Сюрприз, говоришь? Из этого следует, что убийца не из их шайки. Это кто-то со стороны.
— Необязательно. Его мог грохнуть кто-то один, остальные и не знали. Может, убийце было чего бояться. А сейчас он изображает растерянность вместе со всеми. Без вещдоков нам его не вычислить, ищи. Какие-нибудь подробности у тебя уже есть?
Гурский вздохнул, открыл свою записную книжку и отодвинул бумаги на столе в сторону.
— Кое-что есть. Давай сравним с тем, что здесь.
— Неплохая мысль.
Расследование экономических преступлений не входило в компетенцию отдела убийств, однако Гурскому требовался мотив. Кому в последнее время этот чертов Тупень наступил на мозоль, для кого он представлял серьезную угрозу?
Они изучали бумаги, пока не потемнело в глазах. Вывод напрашивался один.
— У тридцати миллионов граждан Польши имелся мотив, — решительно заявил Гурский. — Хорошо хоть не у всего населения целиком. Новорожденных и дошкольников следует исключить, но остаются старики. Сдаюсь. Так мы далеко не продвинемся. Пусть поработают ребята из экономического. Постой, здесь у меня показания свидетелей — лгут напропалую.
Он достал диктофон, перемотал кассету. Бежан с интересом прослушал запись.
— Вот-вот. Теоретически жертва находилась в трех местах одновременно. Где же покойный был на самом деле?
— А черт его знает... То есть мы-то знаем. В Саской Кемпе.