— Так получилось. Я пропустила последний заезд, не хотелось стоять в пробке.
— Значит, вам нанесут еще один визит, вы их вспугнули. Все указывает на то, что именно мешок они и искали.
— Значит, за мной действительно следили?!
— Может, оно и к лучшему, что вы не вошли в дом.
— А иначе что? Стали бы меня пытать, задавать глупые вопросы?
Гурский пропустил мимо ушей мои слова.
— Что вы знаете о бывшей жене пана Бучинского?
Вот уж про красавицу Еву я могла сплетничать сколько душеньке угодно. Перемена темы меня обрадовала, но я тут же поняла, что, по сути, знаю о Еве очень мало.
— Красивая женщина. Гораздо моложе нас с паном Теодором. Очень жадная.
— Где она живет?
— Понятия не имею. А пан Теодор разве вам не сказал?
Но отвечать Гурский не собирался — только спрашивать.
— Чем она занимается?
— Скорее всего, ничем. Она не очень работящая.
— Откуда вы знаете насчет жадности?
— Старые сплетни и мой дедуктивный метод.
— И что говорят сплетни?
Вздохнув, я решила нарушить двустороннее соглашение и рассказала Гурскому об интересном пункте брачного договора, который затруднял раздел имущества и способствовал тому, что прекрасная хищница заботилась о благосостоянии пана Теодора. Подробности, само собой, мне были неведомы.
— Кто мог бы рассказать о ней побольше?
— Бог его знает. Кто-нибудь из фаворитов. Только о ее любовниках я уж точно совершенно не в курсе. Подруга? Подруг у нее не было, только соперницы. Точно, может, соперница? На что вам вообще эта Ева сдалась?
Гурский ответил. Этак небрежно-рассеянно, будто мысли его далеко-далеко.
— Пани Бучинская необходима, чтобы разобраться с результатами дактилоскопии, — объяснил он. Только значительно позже я поняла, что он говорил неправду. — Я не знаю ее реального места проживания, она до сих пор прописана в доме бывшего мужа. Никак не могу ее найти, не объявлять же в розыск. С женой покойного та же история. Вы ведь не забыли, кто был покойный? Думаете, можно вот так, за здорово живешь, войти в его дом и собрать отпечатки пальцев? Ха-ха-ха.
Я выразила ему свои соболезнования и в знак утешения предложила еще чайку. Мне казалось странным, что о жене пана Теодора он расспрашивает меня, а не бывшего супруга. Но цепляться к этому не хотелось. Лучше позже сама побеседую с паном Теодором. Между прочим, интересно, куда она могла подеваться...
— Вот еще что, — вспомнила я. — Уж не знаю, как там у вас дело обстоит со следами. Соседка утверждает, что кто-то шлялся по садику. Она вам говорила?
— Говорила, говорила...
— Поначалу-то соседка помалкивала, грешила на новую невесту пана Бучинского, девушку, по ее словам, невинную, как дитя...