— Ты не забыл: ко мне с минуты на минуту должен наведаться Любезнов Леонид Анатольевич? — сообщил Забельский Колобову. — Тот самый, главный редактор «Свежих новостей».
— Не очень свежих, но все равно новостей, — кивнул Федор Андреевич. — Тот самый, кто выдает замуж свою дочь за кавказца по фамилии Заброев, что работает в Проминвестбанке, который контролирует Ругоев, и является его племянником, а этот банк повязан с Корецким…
— Голова… Ну и память у тебя. А у тебя все готово, как мы договаривались? — уточнил Забельский.
— Не волнуйтесь, все на месте, — успокоил босса Колобов.
Они сидели в гостиной коттеджа Забельского и курили сигары.
— Какое-то поветрие у московской элиты, — вздохнул Забельский. — Выдавать своих дочерей за чеченцев, азербайджанцев и ингушей… О чем и, главное, чем они думают?.
— Страхуются на случай, если гордым сынам Ичкерии удастся завоевать Россию, — пошутил Колобов.
— Они и так завоюют, если таким образом пролезут в российскую элиту. Я что-то не слышал, чтобы сыновья из тех же семей женились на ичкерийках… Что ты смотришь? Я неправильно сказал? Ичкерийка или все-таки чеченка?
Колобов пожал плечами.
— Но это пока еще дело отдаленного будущего. Даст Бог, мы с тобой до этого не доживем… — Забельский притушил сигару, встал и прошелся по кабинету, разминая пальцами под затылком. — Словом, Федя, ты, как всегда, все хорошо знаешь и помнишь. Могу еще добавить и напомнить, что это тот самый Любезное, который в приватном порядке издевался над моим фиаско во Внукове, когда мы ожидали возвращения из плена солдата Капустина… И его будущий зять при сем присутствовал. Ну да ладно. Я человек отходчивый… Посмотрим, что он скажет.
— Вернее, сколько попросит, — поправил Колобов.
— Что б я без тебя делал… — покачал головой Забельский. — Вот все мои недруги говорят, будто ты мой серый кардинал… Неужто ты себя таковым ощущаешь? Только честно?
— Мне далеко до вас, — искренне признался Колобов. — Учиться бы у вас и учиться, да боюсь, поздновато уже. Поэтому пусть говорят, не обращайте внимания. Оставьте им их предубеждения. Чем больше ваши оппоненты тешатся собственными иллюзиями, тем для вас лучше.
Забельский перестал ходить, подозрительно взглянул на начальника своей службы безопасности.
— Ты случайно ночами Макиавелли не перечитываешь? — спросил он.