— Давайте без обиняков. Хотите перейти ко мне в службу безопасности? — обернулся Федор Андреевич к гостю.
— Ну зачем же так прямо… Думаю, я вам буду полезнее, находясь в том же ведомстве и расписываясь в той же ведомости, где я до сих пор расписывался.
Хотя я был бы не против стать членом вашего закрытого клуба, со всеми вытекающими… Надоело, знаете ли, смотреть в рот нашим надутым индюкам и делать вид, будто восхищаюсь их озарениями.
Последние слова он произнес изменившимся тоном, и Колобов внимательно посмотрел ему в глаза.
— Так. Это понятно. Какой у нас вступительный взнос, знаете?
— Догадываюсь… — С этими словами капитан достал из внутреннего кармана пиджака аудиокассету и выложил ее перед Колобовым.
— Что там?
— Запись недавнего разговора вашего старого друга Агеева с Корецким. На первый случай.
— Вот так, да? Не ожидал. Ай да Агей! Уже научился класть яйца в две корзины.
Но брать кассету пока не спешил.
— Вернее, таскать из двух корзин… — поправил гость.
— Ладно, это я потом послушаю… — кивнул Колобов после паузы. — Как вступительный взнос — вполне. Даже более чем. Сегодня же переговорю с Григорием Ивановичем по поводу вашего взноса и вашего приема… Еще чем порадуете?
— Роскошью общения с вами и нашей совместной мозговой атаки на одну проблему… — пожал плечами Михаил. — В «конторе» утверждают: вы и в этом были большой мастер.
— Это о чем? — нахмурился Колобов.
— Я о той самой утечке информации… Связанной с Бородиным. Все-таки откуда он, будучи законченным чайником, мог узнать, что мы его прослушиваем? А он что-то узнал, если судить по его поведению дома. Еще недавно он вел себя иначе. Много говорил о работе, причем громко…
— Не от нас же, — холодно ответил Колобов. — Скорее из «конторы». Я всего лишь заказчик. А вы исполняете мой заказ. У себя и ищите… Вчера по всем программам показывали, как ищут бомбу в доме, где он живет. И вы там, кстати, тоже не просто мелькнули, а камера буквально на вас остановилась.
— Издержки профессии, — вздохнул Рощин. — Приходится всегда быть в форме, а значит, подтянутым на фоне прочих мужиков, распустивших свои животы. Оператором была девушка, и она невольно мной залюбовалась. Ничего не поделаешь… В следующий раз постараюсь выглядеть не столь фотогенично.
— Ну да, — буркнул Федор Анреевич. — А потом в газете Бородина появится какая-нибудь статья о нехорошем доме, где он проживает: то там меняют батареи отопления в начале лета, то закладывают бомбы… И непременно фотография мужчины в черных очках и с хорошей выправкой… Ладно. Так какие у вас на этот счет соображения?