— Помню… — Он уставился на жену невидящим взглядом. — Ты уверена?
— Можно проверить, — пожала она плечами. — Если подключить второй магнитофон и монитор, поставить ту, первую кассету, одновременно дать обе картинки и сравнить между собой.
Через несколько минут они молча смотрели, не веря своим глазам, на остановленные изображения на обоих мониторах, там было одно и то же веснушчатое и курносое лицо парнишки, только по-разному одетого. В первом случае его звали Николай Егоров из Тверской, во втором Василий Кривобоков — из Вологодской. Сначала его встречала мать, она плакала, не скрывая радости, и ее показывали долго и в разных ракурсах. Во втором случае его встречали брат и сестра — довольно угрюмые, мало похожие друг на друга и уж совсем непохожие на только что освободившегося младшего братишку. Их быстро увели из поля зрения и больше не показывали.
— Ничего не понимаю… — пробормотал Олег, переводя взгляд с одного монитора на другой.
— Завтра ожидаем гостей из «конторы», — сообщил Колобов, когда он и Забельский начали просмотр переданной Агеевым видеозаписи — тайного свидания вице-премьера Анисимова с телеведущей КТВ Ольгой Замятиной в отдельном кабинете одного из загородных ресторанов под Москвой.
— Кто и что там будет? — спросил Забельский, не сводя глаз с экрана.
— Все та же развлекаловка. Ну, вы помните. Нам обещали разыграть «маски-шоу» для широкой общественности, чтобы забрать у нас эту видеокассету и дискеты, которые сами же нам дали. Если хотите, мы все сегодня же перепишем, иначе завтра вы их не увидите.
— Сделай одолжение… И немного погромче… Красивая пара. И очень подходят друг другу. Если поженятся, сбудется голубая мечта Ильи Михайловича — политический союз Корецкого и Анисимова. Анисимов потом закроет глаза на то, что дядя возлюбленной собирал на него материал. Но пока что Петя — очень даже женатый политический деятель, и потому он должен думать о последствиях, какие могут возникнуть в результате публичного скандала или если жена не даст развод, что одно и то же… Слушай, чего они там шепчутся? — поморщился Забельский. — Что, так и будут сидеть, глядя друг на друга, боясь поцеловаться или коснуться? И это мой преемник… Я всегда брал быка за рога, а красивую женщину за талию или ниже, смотря по обстоятельствам.
— К сожалению, — развел руками Колобов. — Вот так и будут сидеть и мечтательно смотреть друг на друга.
— Да уж… — вздохнул Забельский. — Позавидуешь. Где они, наши романтика и пылкость молодости? Впечатление такое, будто они уже знают, что ребята Корецкого снимают их на видео… И боятся перейти границу между дозволенным и недозволенным. А заставить их совершить адюльтер перед камерой, увы, даже Корецкий не в силах, как бы ему этого ни хотелось. О чем они хоть говорят, вы расшифровали?