Дейв сидел, опустив голову на грудь, но, несмотря на усталость, не спал и даже не дремал; он продолжал корить себя. Не заметил, что Мьюзек поднялся, не слышал, как на кухне шумит вода.
Полиция шести штатов... А они, двое детей, сейчас с ужасом смотрят на каждую машину, готовые к тому, что в любую минуту на их пути окажется заграждение.
Человек из ФБР унес справочник, в котором крестиками отмечены Иллинойс и Миссисипи. Неужели они и теперь лишь ради этого мчатся очертя голову, вслепую, от одной ловушки к другой? Неужели все это безумие затеяно лишь для того, чтобы примчаться в другой штат, броситься к мировому судье и, задыхаясь, попросить: «Пожените нас!» Если они не слишком петляют, то доберутся до Иллинойса уже нынешней ночью, может быть, уже добрались. Возможно, в какой-нибудь глухой деревушке разбудят старика судью, который не слушал днем радио.
Интересно, попали они в грозу там, на равнинах Среднего Запада? Дейв ругал себя, что не догадался послушать прогноз погоды. Он снова впал в беспокойство, ему хотелось, чтобы Мьюзек пришел, сел напротив и отвлек его от мыслей. Он, Дейв, тоже был в пути, и ему казалось, что мерное шуршанье дворников по стеклу отсчитывает секунды.
Полиция шести штатов... И ФБР в придачу. Он резко поднялся, налил себе глоток виски, взглянул на приемник и прикинул, что до десятичасовой передачи остается тридцать пять минут. Ему казалось, что на этот раз будет что-нибудь новое.
— Напрасно вы возились с посудой, Мьюзек.
Мьюзек пожал плечами, налил себе и уселся в кресло.
— Не забудьте: стоит вам захотеть, и я уйду.
Дейв покачал головой. Он не хотел этого. Ему страшно было подумать, что стало бы с ним нынче вечером, не подсунь Мьюзек робко свою записку под дверь.
— Люди не понимают, не могут понять, — пробормотал Гэллоуэй, словно говоря сам с собой.
И Мьюзек, тоже словно про себя, пробормотал:
— Когда от меня ушла дочка, я полтора года ничего про нее не слыхал.
Он впервые заговорил о своей жизни — только для того, чтобы поддержать друга.
— Наконец мне написали из одной больницы в Балтиморе: она попала туда без гроша в кармане да еще беременная.
— И что вы сделали?
— Поехал туда. Она не захотела меня видеть. Я оставил в регистратуре деньги и уехал.
На этом рассказ оборвался, а Дейв постеснялся спросить, виделся ли с ней Мьюзек потом и не она ли пишет ему из Калифорнии, и присылает фотографии детей.
— Я все гадаю, о чем они думают...
Дейв имел в виду беглецов в машине.
— Каждый о своем, — вздохнул Мьюзек.
Несколько мгновений слышалось лишь посапывание трубки, потом он добавил: