Михалева. А между тем уже шесть десять… Давай пока отдыхать, а? (Ложится на землю, тянет его) Опустимся на траву-мураву… и отдохнем, пока не придут эти два спортивных злодея. Пока не погонят они нас по лугу — и мы понесемся с тобой, теряя наши драгоценные шлаки…
Сережа пытается вырваться, но Она заставляет его опуститься рядом с нею.
Отдыхай… пока не начнется наша спортивная казнь.
Сережа. Ну что лежать-то?
Михалева. Тебя смущают эти сукины дети? Плюнь!.. Воспринимай их, как крапиву (Орет) Эти мерзкие рожи! Эти непойманные воры! Если остановить на улице сто «Жигулей», девяносто не докажут, как они их заработали!
Сережа (вздохнул). И я не докажу… Мне отец подарил.
Михалева. Ну до чего простодушный… прямо — «Кандид»… Ты читал Вольтера?
Сережа. Я мало читал… Я люблю музыку…
Михалева (смеется). У тебя родимое пятно на груди… как у него.
Сережа (пытаясь отползти). А может, просто побегаем, а?
Михалева (со смешком). Да не бойся ты, глупец… Я ведь для тебя — мать! Как же ты на него похож… Но в тебе нет чего-то… главного… Тебе не хватает уверенности… Я… помогу тебе… прибавить уверенности?..
Сережа (все-таки вскакивая с земли). Не надо мне ничего прибавлять! Все равно ничего не получится. За всю жизнь я был знаком с двумя девушками… Одна — Катя… Но она вначале меня не любила, и я ей назло стал дружить с другой… Ее звали Мышь за невзрачность… Она была маленькая и ходила в кедиках… Ну, такая… мышь!
Михалева поднимается с земли и старается снова обнять Сережу, но тот, безостановочно говоря, ускользает.
Мы с ней поехали на юг… дед был категорически против… Он считал, что юг меня совсем доконает! И не дал денег… Мы с Мышью поехали автостопом… Правда, на юг я приехал один… Мышь осталась в чьих-то «Жигулях»… Ее просто не выпустили… И я «хипповал» в Коктебеле… такое местечко на юге…
Михалева (все-таки обняв Сережу). Ненавижу юг… На юге все время надо есть фрукты. И живот у тебя так пучит, что вот-вот взлетишь под потолок, как малыш Карлсон… И еще: все пристают с романами.
Сережа вырывается, но Она его не отпускает.
Считают, что юг не состоялся, если нет романчика… Поэтому жарким вечером какой-нибудь потный проходимец откусывает у тебя губу — так что утром она висит, как стяг в безветрие. Или сдавливает твою грудную клетку, словно хочет превратить тебя в фантик… (Хохочет) Послушай, ну что ты все время какой-то беспокойный?.. Расслабься… У нас с тобой — «отдыханство»! (Ложится на землю) Ну, ложись!..
Сережа. Я постою, можно?
Михалева (хохочет). Конечно… конечно… Прекрасный Иосиф. Впрочем, ты не знаешь, кто это такой… Нет такого диска!