А Васисуалий тем временем, видимо, добрался на местности до некой критической точки. Завидев 1юше, зшее1 Йоте, он так рванул с места, что, будь на другом конце поводка, например, ребенок или просто человек, не готовый к такому повороту, он бы определенно его завалил. И доволок бы до самого подъезда. Если бы поводок, конечно, выдержал.
— Догоняйте! — крикнула Карина, и Денис послушно припустил за ними.
— Зачем вы так кота мучаете? — спросил он, когда совершенно одичавшее животное, чуть не протаранив лбом железную дверь, наконец ворвалось домой и умчалось релаксировать куда-то в глубь квартиры.
— Не мучаю, а воспитываю. Если он не научится гулять, ему как минимум грозит ожирение, он столько ест! А кроме того, жениться ему уже пора, и носить ему невест на дом я точно не намерена. — Она проводила Дениса на кухню. — Располагайтесь, включайте кофеварку. Мед, сливки, печенье — на столе, чувствуйте себя как дома, а я сейчас. — Девушка скрылась в комнате, плотно притворив дверь.
Денис соорудил себе кофе, навалив из баллончика изрядную порцию взбитых сливок, угостился сухими бисквитами и, включив телевизор, устроился на подоконнике с сигаретой. Телефон на стене, видимо спаренный с тем, что в комнате, звякнул почти сразу же, как Карина покинула Дениса, и по идее должен был звякнуть еще раз, когда она закончит разговор и положит трубку, но прошло уже минут десять, а может и пятнадцать, — молчок. О чем можно так долго беседовать? Она что, потребовала его словесный портрет, все реквизиты «Глории» и теперь усердно конспектирует, с тем чтобы устроить ему квалифицированную проверку? Его так и подмывало аккуратно снять трубку и подслушать хоть часть разговора, но Карина, скорее всего, это услышит и тогда на откровенной беседе, которая и сей-час-то под большим вопросом, вообще можно будет ставить крест.
Телефон так и не звякнул, а Карина появилась на кухне.
— Ну как, пообщались с родителями? — поинтересовался Денис.
— Нет, — она плеснула себе кофе. — Сигарета есть?
— С кем же вы так долго совещались? — удивился Денис, протягивая девушке пачку «Мальборо».
— Это вас не касается, — довольно резко ответила она, нервно затягиваясь. — Достаточно того, что в намерениях ваших я больше не сомневаюсь и что Машка действительно больше недели нигде не объявлялась. Спрашивайте.
Денис так и не понял, кому звонила Симонян и у кого справлялась о его благонадежности, но уточнять не стал. Какая, в конце концов, разница, главное — она готова к разговору.
— Вы там что-то говорили о каком-то престарелом донжуане… Давайте с него и начнем. Вы не дядюшку ее случайно имели в виду?