— А теперь она за тебя замуж просится, а я должен проверить ее прошлое на предмет матримониальных афер?
— Что ж ты такой ехидный не по годам, а? — обиделся Вячеслав Иванович и с остервенением отодрал зубами шмат вяленого леща. — Дочь у нее пропала. Надо найти.
— Так в чем проблема? Ну и отправил бы ее ко мне в офис. Надо — найдем.
— Нет никакой проблемы, просто я хотел сам с тобой вначале поговорить, чтобы отнесся ты к клиентам нормально, по-человечески.
Теперь пришла очередь возмущаться Денису:
— Можно подумать, я когда-то к кому-то относился ненормально и не по-человечески?!
— Не брыкайся, племяш. Подумаешь, обиделся. Дело-то, по сути, яйца выеденного не стоит, я бы лично на твоем месте еще подумал: браться или не браться. Девочке, слава богу, уже двадцать три года, ну завеялась она куда-нибудь, не предупредив родителей, с кем не бывает? Криминала, на первый взгляд, никакого нет и не предвидится. То есть опять же на первый взгляд — одна морока. Эльвира сперва вообще ко мне на Петровку пришла. Представляешь, сорок лет почти как я ее в последний раз видел, а сразу узнал. Муж тоже при ней, надутый такой, в Питере сеть магазинов спорттоваров держит. А чем я ей могу посодействовать? Никаких оснований полагать, что девушка похищена или, тем более, мертва — нет, так что причины для возбуждения дела отсутствуют. Еще бы срок был приличный, а то пропала она неделю назад. Может, укатила с каким-нибудь ухажером на моря, а рекламу про «позвоните родителям» по телику больше не крутят, да, может, и некогда ей телик смотреть.
— Так, может, и правда стоит подождать просто, сама найдется.
— Вот! — Вячеслав Иванович торжествующе продырявил указующим перстом воздух. — А говорил, ко всем по-человечески! А если волнуются люди?
Говорят, что никакая самая супер-пуперная любовь не отшибла бы дочке память. Она же к матери на день рождения собиралась на прошлые выходные. Если не смогла приехать, то позвонила бы уж наверняка. Они из Питера примчались, все бросили, всех ее московских знакомых, кого знали, обошли, на работе справлялись, нигде никто ничего не знает. Естественно, вообразили себе бог знает что. Короче, надо людей успокоить. Я лично тебя об этом прошу. За гонорар не беспокойся, люди не бедные, заплатят, сколько скажешь, ты только постарайся, ладно?
— Ладно. Что о ней известно, или родители расскажут?
— Расскажут, но для затравки и я могу кое-что сообщить. Зовут Коротаева Мария Николаевна, возраст, как я уже говорил, двадцать три, закончила Финансовую академию, учится в заочной аспирантуре, пишет кандидатскую, работала с мая сего года в министерстве финансов, что-то вроде практики у нее было. Даже фотография есть, — Грязнов-старший, кряхтя, поднялся с табурета и пошлепал на кухню. — Ты, это… перебирайся тоже в дом, холодно уже на балконе и темно к тому же.