— Правда? — Она подозрительно покосилась на него, когда заметила, как дернулись его губы. — Ты шутишь? — спросила она, улыбаясь ему в ответ.
Было приятно снова смеяться вместе с ним, подумала она, отрывая взгляд от его теплых глаз и снова переключаясь на работу. Она скучала по их дружбе после ссоры на Рождество. Воспоминание о его холодности, когда он уходил из дома, стерло улыбку с ее лица, и она сосредоточилась на отчете.
Ланзо и Дафна постоянно следили за ней, и постепенно Джина стала забывать свой ужас, когда ее увезли в больницу с кровотечением. Но через две недели она проснулась рано утром и обнаружила, что у нее снова пошла кровь. Она закричала, и Ланзо тут же прибежал в ее комнату, а после все смешалось: врачи, рев сирены и медсестры, готовящие ее к операции.
— Мне еще шесть недель, может, кровотечение остановится, как в прошлый раз, и я смогу доносить ребенка, — умоляла она врача, который настаивал, что ей срочно нужно кесарево сечение.
Но он покачал головой, и последнее, что запомнила Джина, — это Ланзо, сжимающий ее руку.
— Все будет хорошо, cara, — прошептал он, и ее увезли в операционную.
— Джина…
Голос Ланзо звучал где-то вдалеке. Джина попыталась открыть глаза. Веки закрывались, словно их склеили, но наконец, она распахнула ресницы и увидела его напряженное лицо.
— Ребенок!
— Девочка. У тебя дочь, Джина.
Она облизала пересохшие губы:
— Она в порядке?
Он молчал, и ее сердце перестало биться.
— Ланзо? — В ее голосе звучал страх.
— Она в порядке, — поспешил он ее заверить, — но она маленькая, крошечная.
Невероятно крошечная. Вид маленького человечка, которого медсестра унесла в специальное отделение, врезался в его память.
— Она в инкубаторе. — Он снова помолчал и осторожно добавил: — Она на вентиляторе, который помогает ей дышать, потому что ее легкие не полностью сформировались.
Радость Джины сменилась страхом.
— Я хочу ее увидеть.
— Скоро увидишь, cara.Но сначала доктор должен осмотреть тебя.
Через час Ланзо привез каталку Джины в детское отделение.
— Почему так много проводов? — дрожащим голосом спросила она, смахивая слезы.
Момент, когда она впервые увидела свою дочку, был переполнен эмоциями. Ее захлестнула огромная волна любви, и трясущейся рукой Джина прикоснулась к пластиковой стенке инкубатора. Она так хотела взять ее на руки, но, как и предупреждал Ланзо, девочка была очень маленькой. Она, казалось, утонула в пеленке, в которую была завернута.
— Ты здесь, мой ангел, — прошептала Джина, глядя на хрупкое тело и черные волосы своей дочери. — Ты мое маленькое чудо, и я знаю, ты справишься.