Боюсь, только, публика на нашем корабле такова, что серьезных изменений к лучшему ждать не приходится. К примеру, довелось мне слышать о некоем ритуале, совершаемом у нас ежедневно, коему хотелось бы положить конец. Ты помнишь, как по-отечески суров наш епископ в своем осуждении пьянства среди низшего сословия. И как не осудить! Здесь же регулярно дают людям спиртное! Вот и еще одна причина для проведения служб — возможность заклеймить этот порок! Я вернусь к капитану и попробую умиротворить его. Ведь я должен быть всем для всех.
* * *
Я попытался — и потерпел унизительную, позорнейшую неудачу. Я, как уже писал, имел намерение подойти к капитанской палубе, извиниться за свое давешнее вторжение, получить дозволение подняться и тогда лишь перейти к вопросу о регулярных службах. Я едва в силах вспоминать поистине жуткую сцену, которая последовала за моей попыткой обратить на себя внимание офицеров и капитана, попыткой, совершенной с благими намерениями. Как я и собирался (и писал о том несколькими строками выше), я приблизился к месту, где стоял один из лейтенантов, а у штурвала — двое рулевых. Я поднял шляпу и вежливо произнес:
— Прекрасный нынче день, сэр.
Лейтенант мои слова проигнорировал, но то было еще не самое худшее. От задних перил раздался хриплый рев:
— Мистер Колли! Мистер Колли! Подите-ка сюда, сэр!
Не такого приглашения я ожидал. Мне не понравились ни слова, ни самый тон. Однако делать было нечего; я поднялся к капитану.
— Мистер Колли, вам непременно нужно разлагать моих офицеров?
— Разлагать, сэр?
— Именно так!
— Тут какая-то ошибка…
— С вашей стороны, сэр! Вы знаете, каковы полномочия капитана на его корабле?
— Думаю, весьма велики. Однако рукоположенный священник…
— Вы пассажир, сэр, всего-навсего. Более того, вы ведете себя гораздо хуже прочих.
— Сэр!
— Вы докучливы, сэр! Вас доставили на судно, не уведомив меня. Даже в отношении тюков и бочек ко мне проявили большую предупредительность. Я почтил вас доверием, надеясь, что вы умеете читать…
— Читать, капитан Андерсон? Конечно, я умею читать.
— Однако, несмотря на мои ясно изложенные распоряжения, вы, не успев еще полностью оправиться от болезни, уже дважды являлись сюда, отвлекая моих офицеров.
— Я ничего не читал, мне ничего не известно…
— Мои «Правила», сэр, изложены на бумаге, которая висит рядом с вашей каютой и каютами прочих пассажиров.
— Я не обратил…
— Чушь и глупости, сэр! У вас есть слуга, и «Правила» висят на виду.
— Но я не…
— Ваше неведение вас не извиняет! Если вы хотите пользоваться такой же свободой, какой остальные пассажиры пользуются в кормовой части судна… или вы не желаете находиться в обществе дам и джентльменов? Ступайте и прочтите мои «Правила»!