— Но сейчас эпоха унисекса, — заметил Кротов.
— Все равно. Даже универсальные духи пахнут по-другому.
— А почему вы не увидели лица этого странного субъекта? — спросил Кротов. — Ведь он подошел совсем близко.
— Во дворе было довольно темно. Кроме того, на нем был головной убор. Да и очень быстро все это произошло… Понимаете, мне было не до разглядывания.
— Хорошо… Т&к кого вы подозреваете? — Грязнов укоризненно посмотрел на Алексея Петровича.
— Бывшую жену человека, за которого я собираюсь замуж. Вернее, не бывшую, они еще состоят в браке, но скоро разведутся.
— Запутанная ситуация. — Кротов поднялся со стула.
— Запутанная, — согласилась Галина.
— А кто он, этот муж, который не муж, но пока муж? — спросил Кротов.
— Злобин. Сергей Злобин.
— Тот самый Злобин? Компания «Конус»? — спросил Грязнов.
Истомина кивнула. Грязнов и Кротов переглянулись.
— Вы рассказали о своих подозрениях ему? — Кротов стоял, опираясь рукой о стол.
— Нет. Ему это пока знать ни к чему. Если это окажется неправдой, я буду выглядеть бабой, бьющейся за богатого жениха. А мне этого не хочется.
— Хорошо. Я думаю, мы возьмемся за эту работу, — сказал Грязнов. — Это будет недешево стоить, но для вас это, наверное, не проблема. Теперь расскажите, почему вы подозреваете ее. Ведь наверняка при разводе ей обломится солидный куш от состояния мужа.
— Хорошо, я расскажу. Но это долгая история…
— Ничего, мы не спешим…
…Такое случилось первый раз. Это действительно первый раз в моей жизни. Так удивительно, я никогда не испытывала ничего подобного. А я все-таки не девочка уже. И замужем была, и ребенка родила. И влюблялась, конечно, по молодости, и романы безумные были, но чтобы вот так… Вы еще молоды, не сможете всего понять. В молодости каждая любовь кажется неземной и самой серьезной. А с возрастом, когда много чего уже испытал и пережил, только тогда можно отличить настоящее, ценное от того, что скоро пройдет, испарится, исчезнет и ничего не останется. Только с возрастом можно осознать подлинную исключительность чувств.
Так было с Сергеем… Я, честно говоря, вообще находилась в какой-то эйфории. Потому что было море, солнце, горы. Вы знаете, я за неделю на море готова отдать десять лет жизни. Это смешно, но я в самолете с ним разговариваю. Да-да, с морем. Как только увижу его, так начинаю беседовать. Я говорю, как по нему соскучилась, что скоро приду к нему… Я знаю, это глупости, но каждый раз, в какое бы время ни прилетела, бросаю чемоданы в отеле и сразу бегу на море. И знаете, оно меня лечит. Я перестаю думать о проблемах, для меня больше не существует никаких трудностей, и в голове — ни одной тревожной мысли. Как будто только что родилась. Я целыми днями улыбаюсь, как безумная. И смеяться могу по любому поводу.