Всю жизнь он был "отдельным" человеком, как назвал его Эфрос в своих воспоминаниях. Избегал шума, всяческой суеты собратьев по профессии. Не отгораживался от людей - были и друзья, были и знакомые. Но их было немного. Чувствуя фальшь там, где ее еще и предположить не могли, он становился злым, жестоким, неуправляемым. Кроме того, было сильно стремление уберечь себя и свое искусство от посторонних вмешательств, не поддаваться общему течению.
В феврале 1980 года он сказал: "Сначала уйдет Володя, потом - я".
В. Высоцкий умер 25 июля 1980 года, О. Даль - 3 марта 1981 года. С тех пор их имена ставятся рядом гораздо чаще, чем при их жизни. Одному И. Е. Хейфицу, чуткому и прозорливому художнику-мастеру, дано было угадать их глубочайшую внутреннюю связь. Но произошло это всего лишь однажды в его фильме "Плохой хороший человек". Даль сыграл Лаевского, Высоцкий - фон Корена. Для обоих четче прорисовались уже определившиеся темы. У Высоцкого - человека слабого в своей силе, у Даля - сильного в своей слабости.
Они и в жизни были такими. Приземистый, крепкий, широкий в плечах Высоцкий вдруг обнажал в сверкающей улыбке зубы, а в глазах появлялось что-то детское, почти трогательное. И хрупкий, тонкий, изящный Даль с неприступным видом проходил после репетиций или спектакля мимо коллег. Или как тогда, на том последнем (а для него единственном) показе во ВГИКе - со взглядом, ушедшим внутрь себя. Им и не везло как-то параллельно - одному с кино, другому - с театром. И ушли они друг за другом, и даже памятники ставились обоим в одно и то же время.
Оно оказалось очень слабым физически, это поколение, многие ушли до сроков. Но в главном они были невероятно живучи и упорны - их ничто не могло заставить сойти с выбранного ими пути, изменить своему призванию. Меры, которые были приняты к Высоцкому и Далю руководством кинематографа,- иезуитские. Одному не давали сниматься, фильмы другого задерживались или не выпускались.
Но оба нашли выход. Высоцкий - в своих концертах. Даль - в последнем своем совершенно авторском творении, моноспектакле по стихам М. Ю. Лермонтова "Наедине с тобою, брат". Он стал логическим продолжением (или, как мы знаем теперь, завершением) того, что актер хотел и не мог высказать. Не мог не по своей вине.
Встреча с одним из самых трагических русских поэтов стала для Даля откровением. Она потрясла родством душ, мыслей, чувств, сходством болей и тревог за судьбы своих поколений, непониманием современников. Гений Лермонтова перешагнул через время. А благодаря удивительному трагическому таланту Олега Даля, его удивительному голосу, он приблизился к нам. Приблизился ровно настолько, чтобы мы услышали биение его сердца, его страдания и муки, а вместе с ним - страдания и муки нашего современника. Две эпохи, разделенные веком, сошлись в невероятном сходстве общественно-социальных ситуаций и давали возможность пробиться к душам и мыслям людей, предупредить их о той опасности, которая им грозит.