— Да, — сказал Вадевия, прежде чем Маллед успел задать вопрос, — это Зейдабар. Купол принадлежит Великому Храму, а башня с золотым шпилем, та, что немного правее, — Императорский Дворец. Они гораздо больше и значительно дальше, чем ты думаешь, поэтому не мечтай о том, чтобы добраться до столицы сегодня. Этот постоялый двор подойдет нам как нельзя лучше.
— Хорошо, — сказал Маллед. — Но где мы сейчас? Как называется эта деревня? — Он указал на постоялый двор и скопление домов впереди у дороги.
— Это Даузгер, — улыбнулся Вадевия, — но его вряд ли можно назвать деревней в обычном смысле слова. — Не пожелав пускаться в дальнейшие объяснения, жрец повлек Малледа к постоялому двору, дабы получить там ужин и кров.
Наутро они снова тронулись в путь. Теперь Зейдабарская дорога шла мимо множества постоялых дворов и мастерских. Живые изгороди исчезли напрочь, хлебные поля и зеленые пастбища тоже кончились. Вместо них появились клочки возделанной земли, на которых росли овощи. Даже в столь ранний час дорога кишела путниками.
Когда они прошагали примерно пять миль, кузнец поинтересовался:
— Мы все ещё в Даузгере? Сдается, я никогда не слышал о городе таких размеров.
— Нет, — засмеялся Вадевия, — думаю, мы уже в Незбуре. Именно это я и имел в виду, когда сказал, что Даузгер не деревня. Это просто пригородное поселение, каких много вокруг Зейдабара.
Башни и купола столицы были отчетливо видны, хотя до них ещё предстояло шагать и шагать.
— Неужели вы хотите сказать, что отсюда до Зейдабара идут сплошные поселения? — спросил Маллед.
— Именно. Во всяком случае, вдоль дорог.
Кузнецу с трудом в это верилось, однако возражать старику он не стал и продолжал шагать молча.
Еще один час непрерывной ходьбы убедил его в правоте жреца. Теперь главную дорогу примерно через каждую сотню ярдов пересекали улицы, а параллельно тракту и чуть в стороне от него тянулись широкие проспекты. Но это все ещё не было Зейдабаром.
Теперь он находился не прямо перед ними, а чуть справа, взирая сверху вниз на крыши домов, лавок и мастерских, выстроившихся вдоль дороги. Город стоял на вершине холма. Таких холмов Маллед никогда не видел. Его каменные склоны были настолько круты, что скорее напоминали утес, в то время как вершина оставалась совершенно плоской.
Правда, сейчас она скрывалась за городской стеной, столь причудливо слившейся со скалистыми склонами, что переход от обрыва к стене был почти не заметен. Впрочем, при более пристальном рассмотрении обнаруживалось, что неровный, каменный, поросший вьющимися растениями вертикальный склон был творением природы, а могучее сооружение из черного камня с кованными из железа мостками по периметру — произведением человеческих рук.