Я на элвара ничуть не рассердилась. Он не сказал ни слова. Не попытался оспорить мои знания, во-обще даже слова не сказал. Просто как бы подчеркнул мужику: 'Не балуй. Я ее смогу защитить. И ты мне на один зуб'. Об этом говорил и его откровенно изучающий противника взгляд, и злая улыбка, и даже положение тела на скамье - элвар в любую секунду готов был развернуть крылья и рвануться в бой. И этого хватило.
Минуты две Тиварис пытался не сдаться. Но потом 'поплыл', отвел взгляд, чуть ссутулился - и уже намного тише и спокойнее переспросил:
- Так какая нужна помощь?
- Незначительная, - просто отозвалась я. - Виана, мне нужна какая-нибудь ваша вещь, вроде старого платья, нужна прядь ваших волос и примерно грамм сто крови. Не сейчас. Завтра вечером. Причем и срезать волосы и брать кровь буду именно я. А платье можете отдать сейчас. Нам его еще подгонять придется. Хоть как-то...
- Зачем!? - возмутился Тиварис.
Я послала ему успокаивающую улыбку.
- Надо.
И Тёрну, между прочим:
- Не отвлекайся, читай ее память. Нам с тобой еще матрицу изображать...
- Слушаюсь и повинуюсь, моя прекрасная леди...
- Зачем надо? - удивилась Виана.
- Нарядим в твою одежду человека, замаскируем и отправим на болота.
- А зачем маскировать? Я и сама сходить могу...
Я повертела пальцем у виска.
- Ты что, больная на всю голову? А, точно, беременная...
Меня активно поддержали Тиварис и ее мать. Так что Виане пришлось отказаться от своего плана утопления и согласиться на мои условия. После чего мы с Тёрном попрощались и вышли за дверь. Мать Вианы поблагодарила нас за известия и насыпала нам с собой пирожков в берестяной короб. На-до будет вернуть.
Мирко уже ждал нас на крыльце.
Тёрн протянул ему мелкую серебрушку и попросил ребенка:
- а теперь к мяснику. Хорошо?
Ребенок не возражал. Монетку он спрятал за щекой и поэтому молчал всю дорогу. Мы тоже последо-вали его примеру. Просто шли, держась за руки - и наслаждались покоем. Хорошо было сейчас в де-ревне. Мирно, уютно. Пахло пылью, дымом и навозом, пищали цыплята, где-то переговаривались то ли овцы, то ли козы, пригревало солнышко, виднелся невдалеке лес...
Я сжимала ладонь своего элвара и думала, что могла бы так идти и идти, пока не подогнутся колени. Навсегда. И может, эти краткие минуты покоя стоят, с лихвой стоят всей остальной дурной и шальной жизни, наполненной погонями за нечистью и пробежками от нежити.
- Я тебя очень люблю, - пришла теплая и какая-то пушистая мысль от элвара.
- И я тебя люблю, - просто ответила я.