Гируд поднял левую руку. Блеснула молния, послышались раскаты грома. На скалы упали тяжелые капли дождя. Яркий наряд гируда начал темнеть на глазах. Мгновение, и повелитель бурь исчез в облаке кругового вихря. Вновь громыхнул гром. Темная спираль смерча сжалась в пружину и, резко распрямившись, ударила в скальный козырек. Раздался оглушительный треск. Скала окуталась оранжевым облаком, козырек обломился у основания и покатился вниз, увлекая за собой тысячи более мелких камней. От нараставшего по мере приближения камнепада грохота у Брюсова заложило уши. Он бросился бежать, чтобы уйти от столкновения, и с ужасом убедился, что каменный проток тоже изменил направление и устремился в его сторону.
—Бросать браслет с твой руки! — вскричал у него за спиной Шакелас.
Нимало не задумываясь, Андрей сорвал шипастый браслет с запястья и отбросил его как можно дальше в сторону. Каменный поток моментально свернул к месту падения браслета и накрыл его. В то же мгновение камнепад прекратился.
Брюсов облегченно вздохнул, однако ураган продолжал набирать силу. Если раньше он вздымал туч каменной пыли, то теперь с неба хлынули потоки воды. Низвергаясь на склон горы, они собирались в бурлящие ручьи и всесметающим потоком помчались вниз. С потемневшего неба одна за другой посыпались молнии. Они вонзались в землю рядом с Андреем, словно огненные гвозди, забиваемые чьей-то умелой рукой. Раскаты грома слились в непрерывный вой. Молнии били все ближе, все точнее, люди метались между скалами, едва успевая уворачиваться от сверкающих стрел. Молодой человек понял, что если он не уничтожит источник урагана, им всем придет конец.
—Я иду к тебе! — крикнул Брюсов, перекрывая голосом вой бури. — Иду наверх.
Сделать это оказалось сложнее, чем казалось. Едва Андрей покинул укрытие, как резкий удар ветра сбил его с ног, струи ливня, словно прутья, полоснули по лицу. Брюсову пришлось ползти по скалам, цепляясь за щели и выступы. Один раз ему даже удалось встать и выпрямиться, однако соединенные потоки воздуха и воды опять опрокинули его. Он уже начал захлебываться, когда Саламандре, видимо, надоело терпеть издевательства гируда, и она ожила. Брюсов заметил, что от его промокшего насквозь рукава начинает подниматься пар. Как только руку покрыли языки пламени, Андрей почувствовал уверенность в себе. Он встал во весь рост, позволяя огню окутать себя с головы до ног. Буря продолжал бушевать, но струям и ветру уже не удавалось проникнуть за огненную границу, обозначенную Брюсовым. Он двинулся навстречу гируду, и, когда смерч попытался его обвить, бесстрашно запустил руки внутрь извивающейся спирали.