Но вот вдалеке замаячил желтый огонек. Он мерцал, заговорщицки подмигивал, подзывая к себе. Под ногами Нигредо и Пилгрима зашуршал песок. Огонек увеличивался в размерах, пока не превратился в пламя факела, воткнутого в нос черной ладьи. Широкая с низкими бортами, без паруса, руля и весел, она поджидала Хранителя плоти, уткнувшись кормой в край берега, покрытого черной галькой.
Как только Нигредо и Саймон взошли на борт, ладья отчалила и бесшумно заскользила по водам подземного водоема. Свет факела не мог рассеять окружающую тьму, но и так было ясно — это не просто озеро, а настоящее море.
Ладья погрузилась в черные воды почти по самые борта. Не только из-за своей странной конструкции. Осадку увеличивали пять расставленных на палубе гробов, напоминающих, каменные глыбы и таких же тяжелых. Куполообразные крышки сдвинуты, открывая взгляду Нигредо бренные останки Шарпа, Флавия, Харрикейна и Урсуса. Комья красной глины покоились на ложе из черной земли. В пятом гробу, несколько превосходившем другие размерами, покоился Эдвард Морой. Глаза последнего императора гирудов широко раскрыты, взгляд устремлен вверх. Погребальные одежды императора были черными. Морой уходил в вечность без единого украшения. Правый рукав его камзола был пуст.
Хранитель плоти гирудов приблизился к гробу и высыпал в него содержимое амфоры. Когда шуршание комьев глины стихло, правая рука императора оказалась на месте. Крышки гробов со скрежетом задвинулись.
Ладья продолжала неторопливо рассекать воды подземного моря. Тишину изредка нарушали всплески волн. Несколько раз черные воды у бортов ладьи начинали ходить ходуном. На поверхности возникал покрытый чешуей, до омерзения гладкий, маслянистый бок неведомой твари. В свете факела мелькали изогнутые, костистые плавники. Существа, жившие в подземном море, никогда не показывались полностью, словно желали скрыть свои истинные размеры. Это море звалось морем Круцифера. Именно его кроваво-черные воды питали силы всех гирудов. Именно в них рождалось изначальное зло в чистом его виде.
Наконец в свете факела появились очертания острова. Ярко-красный песок и острые зубцы белых скал. Едва нос ладьи уткнулся в берег, факел погас. Погребение королей гирудов по древней традиции должно было вершиться в полной темноте.
* * *
На востоке появились первые признаки зарождающегося дня. Где-то там, в розовеющей дали, высились стены Ноулдона, древней столицы многострадального королевства Уайтроуз. Неведомая сила несла Брюсова над империей гирудов. Андрей узнал дорогу, которая теперь казалась узкой лентой, вьющейся далеко внизу.