Андрей был уверен, что при таком энтузиазме ноулдонцев им вряд ли удастся добраться до Храма Девы раньше, чем к вечеру. Однако волны восторженного людского моря сами вынесли четверку гирудоборцев к порталу главного собора королевства. Брюсов спрыгнул с коня. Он знал, что должен выступить перед ноулдонцами с речью, и очень смущался, будучи уверен, что никогда не найдет нужных слов. Однако слова нашлись. Они рождались в голове сами собой. Так, словно кто-то их подсказывал. Андрей догадывался, кто это был, и мысленно благодарил Деву за помощь.
Под громкие крики одобрения четверо героев вошли в Храм. Двери за ними закрылись, отрезая их от беснующейся площади с ее немолчным шумом, похожим на звук морского прибоя. Здесь, под высокими торжественными сводами, царила тишина. Андрею даже показалось, что все слышат биение его сердца. Он не был знаком с обычаями Уайтроуза и не знал, что следует делать в этой ситуации. Делать ничего не пришлось. Как только Брюсов ступил на середину Храма, Плат сам собой отцепился от древка и взмыл под самые своды. Подцвеченные всеми цветами радуги лучи солнца пробились сквозь три витража и сошлись на изображении Девы, сделав его объемным. Торжественно заиграл орган, полились звуки величавой мелодии. Брюсову уже доводилось слышать эту чудную, полную небесной гармонии музыку в своих видениях. Наяву она звучала еще прекраснее.
Андрей опустился на колено. Тритемий, Эсквилина, Гиннес и все присутствующие в храме последовали его примеру. Все смотрели на Плат, ожидая новых чудес. Никто не заметил человека в серой сутане, притаившегося за одной из колонн. Беверидж наконец получил возможность поквитаться с врагом. Он уже готовился вонзить нож в незащищенную спину Брюса, когда Храм наполнился мелодичным смехом. Смеялась Дева.
—Иеффай Беверидж, тебе не спрятаться от меня.
Великий Экзекутор покинул свое укрытие. Поднял бледное лицо к Плату, ожидая неминуемой мести Девы. Но вместо наказания она бросила ему какой-то предмет, который тот поймал на лету. Это был его серебряный медальон, подаренный им старухе Клэр в замке Бомонт.
—Одна спасенная душа перевешивает тысячу грехов, — с благожелательной улыбкой произнесла Маргарита. — Ты свободен, можешь без опаски покинуть мой дом. Я прощаю тебя. Желаю тебе познать сладость покаяния. И пусть этот медальон постоянно напоминает тебе о нищей старухе и вашей общей молитве...
Беверидж сжал медальон в руке, прихрамывая, направился к выходу из Храма, но на полпути остановился и с гневом отбросил медальон в сторону. В глазах его вспыхнули огоньки ярости.