—Ну, старик, ты еще не передумал? — спросил Фарнам, приветственно кивая Брюсову. — Признаешься в пособничестве исчадиям ада или по-прежнему собираешься упорствовать в заблуждениях? Молчишь... Значит, не передумал. Что ж, пойдем... Святая Экзекуции озаботится твоим спасением, если не желаешь спасаться сам.
Глаза Брюсова, наконец, окончательно привыкли к свету, и ему удалось рассмотреть, что секретарь Бевериджа явился не один. За его спиной стоял монах в серой рясе со свитком пергамента в одной руке и факелом в другой. Третьим был тюремщик. Он держал в руках поднос с двумя глиняными мисками и парой кусков хлеба.
—Поторапливайся, старик, — нетерпеливо пробурчал Джошуа Фарнам. — Полагаю, приказы своих хозяев из Фералиса ты выполнял с нездешней резвостью?
Гиннес ничего не ответил — лишь развел руками и вышел из темницы. Тюремщик поставил на пол миски, положил в них два ломтя хлеба. Дверь с грохотом захлопнулась. Андрей поставил свою миску на колени. Жидкая похлебка дурно пахла, однако Брюсов давно не ел и поэтому не слишком привередничал. Когда деревянная ложка заскребла по дну миски, из угла темницы послышался шорох. Андрей увидел два маленьких красных глаза. Некоторое время крыса изучала нового постояльца, а затем приблизилась. Села рядом, обвив ножки длинным хвостом. Брюсов понял, что крыса прикормлена Тритемием и ожидает подачки. Отломил кусочек хлеба, положил перед крысой. Наблюдая за тем, как работают маленькие челюсти, Андрей задумался. Итак, дела у него хуже некуда. Он оказался в новом, незнакомом мире и сразу нажил крупные неприятности.
В первую очередь следует поразмыслить о том, почему в этом незнакомом мире его преследуют видения, не имеющие никакого отношения к прошлой жизни, а целиком связанные с королевством Уайтроуз. Страной, в которой загадочных существ именуют чадами Тьмы и готовятся к войне с ними. С точки зрения здравого смысла, эти речи должны казаться полной чепухой. Так почему не кажутся? Даже наоборот. Возникает ощущение, что война эта будет затяжной, и в ней ему отведено не последнее место. Вот только на чьей стороне?
Андрей попытался вспомнить, о чем он говорил в тот момент, когда Великий Экзекутор вдруг ни с того ни с сего сменил милость на гнев. Кажется, о льдисто-голубых глазах демона из пещеры. Беверидж нашел в его словах некий зловещий смысл. Какой же смысл имеют его собственные видения? О чем хотят поведать? Брюсов швырнул крысе новый кусочек хлеба. Тритемий... Вот кто поможет ему разобраться во всей этой чертовщине. Когда старик вернется, его надо будет как следует разговорить. Незаметно перевести с рассказов о трактате и алхимических опытах на другие, более животрепещущие темы. Это решение внесло в душу Андрея если не спокойствие, то хотя бы его бледное подобие.