Администратор, милая молодая женщина, знающая языки, отвечала одно и то же:
— Пожалуйста, номера пока есть, но они стоят дорого.
Ответы тоже были примерно одинаковые:
— Ничего. Оплату гарантируем.
Тогда администратор, немного подумав, говорила:
— Номера стоят не просто дорого, а очень дорого.
В ответ нетерпеливо кричали:
— Ну, хорошо, хорошо! Бронируйте, пожалуйста.
И тогда администратор называла сумму: за одну комнату, за двухкомнатный номер, за трёхкомнатный, за люкс и сверхлюкс… Несколько номеров назывались президентскими. Цены за эти номера были запредельными.
— Как?.. Какие тысячи?.. Я, наверное, ослышался.
— Нет, не ослышались. В это время у нас будут отдыхать важные лица — очень важные, нам пришлось нанимать дополнительно служащих, поваров, выписывать большой ассортимент продуктов. Наконец, охрана. Гостиницу будут охранять с суши, с моря и воздуха. Всё это нам стоит денег.
На другом конце провода замолкали и потом упавшим голосом:
— Ладно. Мы будем звонить позже.
О ценах, видимо, докладывали хозяину, следовали консультации, согласования, а в это время Драгана, сидевшая рядом с администратором, от души смеялась. Четыре миллиона ей стоило строительство гостиницы, а новый хозяин, посол от Уго Чавеса, которому она недавно продала «Илью Муромца», заломил три тысячи за комнату, а их, комнат, больше тысячи. А уж что до классных номеров!.. Он, этот полномочный представитель президента Венесуэлы, — думала Драгана, — или скряга, или как и его хозяин, очень смелый человек.
Драгана вышла в вестибюль и прошлась по залам ещё недавно такой любимой ею гостиницы, а теперь принадлежавшей вот этому послу, вроде бы очень богатому человеку. Сердце заныло от сознания того, что «Илья Муромец» ей уже не принадлежит и все служащие, которых она подбирала, встречают её хотя и по-прежнему приветливо, почтительно кланяются, но они теперь имеют своего хозяина.
А вот и он, этот новый хозяин: человек молодой, лет двадцати пяти, мало похожий на магната и личного представителя президента страны, ставшей недавно известной всему миру. Его звали Фернандо.
— Милая госпожа! Я рад приветствовать вас!..
Драгана кивнула ему, но на лице её не было ничего милого; напротив, глаза её сохраняли печать недовольства недавно состоявшейся сделкой по продаже гостиницы. Она жалела своего «Илью», продажа гостиницы ей теперь казалась неблагородным поступком; она будто предала живого человека и в этическом плане совершила дурной поступок по отношению к русским.
— У вас сегодня плохое настроение, — упавшим голосом сказал Фернандо, — боюсь, что я в чём-то виноват перед вами.