Кахукура подполз к самой воде. Благосклонная ночь скрывала его от глаз туреху. Они уже подплыли к берегу, и Кахукура слышал, как они говорили друг другу:
— Вот сеть! Вот сеть!
Он не понимал, что значат эти слова. Он не знал, что такое "сеть". Чтобы поймать рыбу, он пользовался удочкой, крючком и копьем, других орудий у него не было. Кахукура не сомневался, что туреху произносили какие-то заклинания, наверное, они ловили рыбу с помощью колдовства.
Лодки были уже недалеко. Они плыли на большом расстоянии одна от другой, и, когда рыба выпрыгивала из воды, в широком полукруге между лодками, очерченном какой-то светящейся линией, тут и там вспыхивали огоньки. Наконец лодки коснулись песка, и туреху выпрыгнули на берег. Кахукура догадался, что они называют сетью какие-то странные веревки, с которых, булькая, стекала вода. Туреху тянули концы сети. Кахукура подошел поближе и смешался с ними. У него была такая же светлая кожа, и в темноте туреху не замечали, что им помогает смертный. Кахукура выбирал льняную веревку. Потом он почувствовал, что через его руки проходят мокрые переплетенные стебли тростника.
Но вот туреху вместе с Кахукурой в последний раз выбежали из воды на берег, таща за собой сеть. В небольшом полукруге бились серебристые рыбы. Улов был огромный. Туреху бросили концы сети и встали у самой кромки воды. Они хватали извивающихся рыб и нанизывали их на тонкую веревку; каждый туреху старался нанизать побольше рыбы, и все торопились, чтобы кончить работу до восхода солнца. Кахукура тоже стал нанизывать рыбу на веревку, но без узла на конце, и, как только он поднял связку, рыба соскользнула на песок. Один туреху увидел, что произошло, оставил свою веревку и помог Кахукуре завязать узел. Но едва он отошел, Кахукура развязал узел. Он опять поднял связку, и рыба опять соскользнула с веревки. Еще один туреху пришел к нему на помощь.
Снова и снова Кахукура развязывал узел, а туреху ни о чем не догадывались. Кахукура вглядывался в восточный край неба. Далеко в море появился слабый луч света. Света становилось все больше, и вот уже Кахукура мог разглядеть кусты над полосой прибрежного песка и огромную скалу, которая возвышалась над водой, как страж морских глубин. Туреху побежали к лодке, держа в руках связки с рыбой, но Кахукура снова уронил рыбу со своей веревки без узла, и туреху снова бросились к нему на помощь. Становилось все светлее и светлее. Туреху уже давно подобрали бы всю рыбу, если бы им не мешал Кахукура.
Яркие лучи солнца засияли над океаном и осветили облака. Крик ужаса вырвался из груди туреху. Они наконец увидели, что с ними на берегу человек. Туреху бросились к лодкам, но опоздали. Лучи Тама-нуи-те-ра — яркого солнца — уже купались в водах океана. При солнечном свете песок стал золотым. Туреху разбежались в разные стороны и пропали, их лодки развалились на мелкие куски. На берегу не осталось ничего, кроме нескольких связок тростника и стеблей льна. Даже голосов туреху больше не было слышно.