– Это все? – Назар повернулся к адвокату.
– Да, на этом заканчивается… – Старик для убедительности потряс листком.
– Хорошо. Пойдем, Марина, – он с силой тащил вдову к двери.
Когда обстановка поутихла, капитан отпустил Настю – она, казалось, успокоилась и сидела прямая, гордая… такой Звонарев видел девушку впервые.
– Да, Анастасия… как вас по батюшке? – адвокат улыбнулся. – Простите, запамятовал…
– Анатольевна… – Настя сникла, плечи сгорбились… она быстро отвернулась, но капитан заметил предательскую слезинку, бегущую по нежной щеке.
– Понятно… – протянул ничего не заметивший адвокат. Вытащил из стола другой конверт. – Это вам, лично в руки – от Луганского.
Она взяла белый прямоугольник, повертела и убрала в сумку. Резко встала:
– Спасибо, мы поедем! Идем! – бросила Звонареву, не оборачиваясь.
На улице Настя остановилась и, подняв лицо, сделала глубокий вдох. Капитан молча стоял рядом – и вдруг решился на прямой вопрос, не дававший покоя с их первой встречи:
– Давно знаешь, что Князь твой отец?
Настя, улыбаясь, посмотрела ему в глаза:
– Недаром он тебя хвалил за догадливость… Не очень, если сравнивать с прожитой жизнью… Пошли в машину, расскажу.
По двору шагал восемьдесят девятый год, «радовал» пустыми прилавками и крепленым «Агдамом» за копейки… Многие верили в торжество коммунизма, но дальновидные готовили плацдарм для отступления и вхождения в новую эру. Еще работали свои, закрытые от посторонних магазины для верховного аппарата, рабочий же класс откладывал пять рублей с получки на заветную «шестерку».
Тогда-то в одном из районов города случилась классическая «барышня и хулиган»: Лена Прокофьева, очаровательная брюнетка с большими ярко-карими глазами, дочь профессора физики, влюбилась в признанного короля хулиганов Толика Ушастого. Луганский тогда был кавалером в высшей степени галантным – вхожий в «большие» квартиры, имел доступ к некоторым специфическим вещам вроде французского «Мартеля» и финского шоколада в притягательных обертках… Все добро он немедленно тащил возлюбленной вкупе с золотыми цепочками-колечками и прочими приятными мелочами.
Продолжалась сказка, как это часто бывает, недолго: родители Лены, разглядев в утренней тошноте малолетней дочери плохой признак, потащили ее к врачу. Толстая усталая врачиха подтвердила – беременность, третий месяц, прерывание невозможно из-за слабого здоровья матери.
Время такое: соседи умели молчаливым осуждением извести неугодную семью – начинали писать анонимные доносы куда можно и нельзя, вредили по-мелкому, но до слез обидно… Решение подсказала бабка – ехать в деревню, потом вернется и скажет, что привезла братика или сестричку. Поохают и забудут.