– Но среди таких людей очень тяжело жить…
– Нет, если привыкнуть к этому и самому применять подобную тактику.
– Ты хочешь сказать: «с волками жить – по волчьи выть»? – грустно улыбнулась Александра.
– Что-то вроде этого, – так же грустно улыбнулась Виктория. – И пока я не познакомилась с вами, пока я не узнала, что людей могут связывать совсем иные отношения, искренние, я думала, что это вполне нормально, когда люди льстят друг другу, если им это выгодно, или грубят и хамят тем, от которых им всё равно нет никакой выгоды.
– Моя ты девочка, – положила ей руку на плечо Александра, – я очень рада, что несмотря на твоё богатство, несмотря на тот избалованный мир, в котором ты живёшь, твоё сердце не очерствело, и я могу гордиться моей доброй и отзывчивой дочкой.
– О мама! – прижалась к ней Виктория, – как хорошо, что ты у меня есть. А я ведь могла умереть, так и не узнав тебя.
– Да Бог с тобой, моя милая, – отмахнулась от неё Александра, – о какой смерти ты говоришь. Да ты такая ещё юная. Ты, можно сказать, только жить начинаешь.
– Я действительно, мама, только жить начинаю.
– Но вот и прекрасно! Нечего говорить о грустных вещах.
Виктория ничего не ответила, хотя ей так много хотелось сказать матери. Она смотрела, как волна за волной с неимоверной силой бьётся об берег, чувствуя себя как-то неуютно. Сжавшись от холода, она обратилась к матери:
– Пойдём лучше домой. Мне хочется запомнить море таким, каким оно было до сих пор. А сегодня оно меня просто пугает.
– А я наоборот люблю его таким, – задумчиво сказала Александра. – В один из таких дней я познакомилась с твоим отцом.
– Да? – загорелась интересом Виктория. – Расскажи!
– Я так же вот стояла на берегу и смотрела на разбушевавшееся море. Был сильный ветер, и я немного съёжилась от холода. Твой отец тихо подошёл сзади и накинул на меня свой пиджак. Сначала я испугалась, но когда наши глаза встретились, я поняла, что пропала. Я просто утонула в его глазах, таких властных, и в тоже время, мягких. По его реакции я поняла, что он тоже был приятно удивлён. Так завязалась наша дружба. Уже через год мы поженились. А ещё через год родилась ты.
– Но что же случилось с вашей любовью?
Александра тяжело вздохнула.
– Я не люблю в чём-то обвинять людей, – грустно произнесла она, – поэтому мне бы не хотелось обо всём рассказывать, так как тогда мне придётся нехорошо говорить о твоей бабушке.
– Ну это же касается и меня. Я же имею права знать, почему мне пришлось расти без матери.
Александра замешкалась. Было видно, что этот разговор даётся ей нелегко.