Детина немного постоял, не веря, что всё уже позади. Он потрогал себя за икры ног, ущипнул за ухо, открыл рот и отчётливо произнёс:
— Ква!
Я обомлел.
— Ква-ква! — испуганно повторил детина, затем зажал рот рукой и растерянно посмотрел на Алура.
Тот почесал в затылке.
— Вроде бы я всё сделал правильно. Не может быть, чтобы была какая-то ошибка.
— Квааааа, — жалобно протянул мой недавний противник, после чего схватился за сердце, зашатался, как пьяный, и с грохотом упал на пол.
— Алур!
— Понял, я знаю, почему не сумел вернуть ему голос! — хлопнул себя по лбу волшебник. — Надо же, совсем склероз замучил.
Он сделал над телом молодчика несколько пасов, пробормотал что-то вроде: «Лотус, популюскве романс», а потом обернулся ко мне:
— Теперь всё в порядке. Но у парня всё равно был ограниченный словарный запас, мог бы обойтись и одним кваканьем.
— А вы чего, ребята? — обратился он к дружкам детины. — Возвращайтесь к привычным делам. Мы вас не тронем.
Последняя фраза прозвучала так зловеще, что ещё двое присоединились к распростёртому на бетоне главарю. После всех событий в камере просто удивительно, что к нам не пожаловал кто-то из охранников. Должно быть, они были чем-то отвлечены. Чем именно, я узнал позднее, когда спустя час в камеру ворвались трое бледных как полотно полицейских в истерзанных мундирах. У них были такие перепуганные лица, что я невольно захохотал. Сокамерники посмотрели на меня как на сумасшедшего.
— Кто из вас Гэбрил? — спросил один из ворвавшихся полицейских.
— Ну я.
— Пошли.
Они схватили меня под руки и потащили к выходу.
— Постойте, а как же я? — послышался за спиной растерянный голос Алура.
— Я без него не пойду, — упёрся я, но полицейские буквально силком вытолкали меня из камеры.
— Да что же тут такое делается? — возмутился я.
— Не твоего ума дела, — буркнул один из полицейских. — Давай двигай.
— Куда? — спросил я и тут же получил тычок под рёбра, недвусмысленно указывающий верное направление.
Я выругался сквозь зубы и нехотя пошёл. Неторопливая поступь привела конвоиров в раздражение.
— Быстрее, быстрее, — стали поторапливать они меня.
Я прибавил ходу.
Мы почти бежали по длинному и узкому как кишка коридору. Полицейские затравленно озирались по сторонам и выглядели очень испуганными, словно в участке бушевала целая банда орков. В принципе, моя догадка была близка к истине.
Меня втолкнули в открытые двери одного из кабинетов, походившего на перевязочную во время кровопролитного сражения. Четверо полицейских смазывали многочисленные ссадины на лице йодом, двое лежали на письменных столах, не выказывая признаков жизни. Троих бинтовали их же коллеги, не жалея расходных материалов, и теперь израненные бедолаги больше походили на мумий из гробниц, чем на блюстителей порядка.