— А вы не брали во внимание преимущества научного управления?
— Понимаю, о чем вы, — сказал Корнуэл. — Продолжительность жизни более чем удвоилась за последние сто лет. Практически все болезни побеждены. Вероятность войн сведена к нулю. Голод остался в прошлом. Мне хорошо известны все преимущества современной экономической и политической системы, но как факторы они не вошли в мое исследование. Я никогда не ссорился с правительством, и сейчас ничего не имею против него. Моей задачей было показать, что случится в будущем, а не затевать крестовый поход.
— Заканчивая исследование, вы понимали, для чего оно заказчику?
— Нет, — сказал Корнуэл. — Я этим не интересовался.
— Но для чего-то же в итоге оно было использовано?
Корнуэл поморщился.
— Оно стало основой для широкой антигосударственной пропаганды и нападок на правительство.
— Усилиями организованной группы?
— Да.
— Когда вы поняли, для чего используется ваше исследование, вы сделали заявление, чтобы отречься от него?
— Нет, — коротко ответил Корнуэл. — Это моя лучшая работа. Выводы, в ней изложенные, отражают мое взвешенное мнение. Оно не изменилось.
— Даже несмотря на то, что прогноз привел к восстанию?
— Даже несмотря на это.
— Но вы же знали, что он приведет к восстанию?
— Не совсем так. В исследовании сказано, что восстание возможно не только сейчас, но и на многих других временных отрезках. Кроме того, я показал, что во всех этих случаях восстание обречено.
— Видимо, повстанцы не приняли ваши слова всерьез, — предположил прокурор.
— Видимо, да. Я закончил прогноз, и мне было безразлично, кто и как его примет.
— А не могло так случиться, — продолжил прокурор, — что вы дали повстанцам секретные рекомендации, как преодолеть те самые факторы, которые, согласно вашему прогнозу, обрекали восстание на провал?
— Нет. Я выполнил заказ и больше не общался ни с мистером Адамсом, ни с кем-то из его группы. Они также не искали встречи со мной.
Прокурор сменил тему.
— Другие прогнозисты согласились с вашими выводами?
— Нет.
— И вы, несмотря на разногласия, все же своего мнения не изменили. Вы настаивали на том, что ваши выводы верны?
— Да, настаивал.
— Вас считают одним из величайших прогнозистов системы, — сказал прокурор. — Возможно, именно по этой причине вы не захотели отступиться от своего мнения?
Корнуэл промолчал.
— Подсудимый может не отвечать, — сказал верховный судья. — Прокурор, которому я неоднократно делал замечания на протяжении процесса, проявляет чересчур много рвения. Суд прекрасно понимает, что подсудимый — один из величайших прогнозистов мира. Нет необходимости смущать его и просить подтвердить этот факт.