Я не вполне понимал это, но когда она вопросительно посмотрела на меня, я кивнул.
– В такие моменты ты осознаешь нечто, чувствуешь что-то абсолютно новое для тебя. И только ты можешь воспринимать это именно таким образом. После той ночи я была уверена, что такого ощущения я не испытаю больше никогда и нигде, кроме Индии. Не могу этого объяснить, но я просто знала, что я дома, в безопасности, и что все будет хорошо. И, как видишь, я все еще здесь…
– А чем он занимается?
– Кто?
– Твой босс. Что у него за дело?
– Импорт, – ответила она. – И экспорт.
Она замолчала и, повернув голову, окинула взглядом другие столики.
– Ты не скучаешь по дому?
– По дому?
– Ну да, по твоему прежнему дому, я имею в виду, по Швейцарии?
– Да, в некотором роде. Я выросла в Базеле – ты не был там?
– Нет, я вообще ни разу не был в Европе.
– В таком случае тебе надо съездить туда, и обязательно побывать в Базеле. Знаешь, это истинно европейский город. Рейн разделяет его на Большой и Малый Базель, и в них совершенно разный стиль жизни и разные взгляды на нее. Словно живешь в двух городах одновременно. Меня это вполне устраивало когда-то. И в этом месте сходятся три государства, так что в любой момент можешь пересечь границу и прогуляться по Франции или Германии. Можно позавтракать во Франции, пообедать в Швейцарии, а поужинать в Германии, удалившись от города всего на несколько километров. Я скучаю не столько по Швейцарии, сколько по Базелю.
Она внезапно остановилась и посмотрела на меня сквозь пушистые неподкрашенные ресницы.
– Прошу прощения за лекцию по географии.
– Не за что извиняться. Это очень интересно. Продолжай, пожалуйста.
– Знаешь, Лин, – проговорила она медленно, – а ты нравишься мне.
Ее глаза сжигали меня на зеленом огне. Я чуть покраснел – не от смущения, а от стыда за то, что не решился первым сказать «ты мне нравишься» – простые слова, которые она произнесла с такой легкостью.
– В самом деле? – как можно небрежнее отозвался я, стараясь не показать, как много это значит для меня. Ее губы изогнулись в тонкой улыбке.
– Да. Ты умеешь слушать. Это опасное оружие, потому что против него трудно устоять. Чувствовать, что тебя слушают, – это почти самое лучшее, что есть на свете.
– А что же самое лучшее?
– Ну, это любой скажет. Самое лучшее – это власть.
– Неужели? – рассмеялся я. – А как насчет секса?
– Нет. Оставив в стороне биологию, можно сказать, что главное в сексе – борьба за власть. Потому-то он всех и лихорадит.
Я опять рассмеялся.
– А как же любовь? Очень многие считают, что самое лучшее – любовь, а не власть.