— Я жду, задавайте! — довольно грубо перебил его начальник.
— Я хочу знать, станете ли вы проверять рапорт того наряда милиции, который выехал для проверки информации, поступившей к вам от товарища Кваснюка? Почему я спрашиваю об этом? Потому что в рапорте есть противоречия. И я смею предположить, что никакой тщательной проверки вообще не проводилось.
— С чего вы взяли? — нетерпеливо спросил подполковник, хмурясь. — И вообще, какое вам до этого дело? Вы собираетесь проводить собственное расследование? И кто вам дал такое право?
— Не боги, товарищ подполковник, горшки обжигают. А потом в городе есть немало толковых специалистов. Только деньги плати, они тебе черта лысого достанут.
— Ну, если вы собираетесь лысых чертей искать, — с сарказмом заметил начальник, — можете этим заниматься сколько вам угодно. Однако есть установленный законом порядок. У вас вопросы? Сомнения по поводу тех мероприятий, которые проводил милицейский наряд? Пишите заявление на мое имя, мы рассмотрим в том порядке, в каком рассматриваются все без исключения жалобы и заявления населения, а потом решим, какие следует принять меры. Обстоятельства покажут, что нужно. Проводить расследование или ограничиться опросом свидетелей. У вас все?
— Заявления должны поступить от каждого лица отдельно?
— И много у вас лиц?
— Да вот, думаю, не меньше семи — по числу пропавших людей.
— Сумасшедший дом… — неизвестно кому сказал подполковник.
В этот момент зазвонил его телефон. Он снял трубку, кивком показав Москаленко, что тот может быть свободен. Но Михаил Матвеевич, оскорбленный таким невниманием к себе, даже приподняться не успел, как вскочил сам начальник.
— Кто?! — заорал он в трубку. — Как? Где?! — и почему-то выпученными глазами посмотрел на посетителя. — Немедленно выезжаю!
Он швырнул трубку и, хрипло выдохнув, сказал старику:
— Ну вот, докаркались… Убийство! На глазах у десятков людей!
— Как? — вырвалось у Москаленко.
— А как у нас убивают?! — взорвался подполковник. — Из пистолета! Из автомата! Из пушки! Из танка, мать их! Освободите кабинет!
— Так надо писать на ваше имя, Степан Лаврентьевич? — спокойным тоном спросил старик. — Или лучше сразу в прокуратуру?
— Да делайте вы что хотите! — закричал подполковник и выскочил наконец из-за стола.
Москаленко вышел, спустился на первый этаж, подождал, пока начальник выбежит из здания, и обратился к дежурному Мамонову:
— Вот видишь, сынок, не обманывало меня предчувствие. Я разговаривал с твоим начальником, как раз в кабинете его сидел, когда ему позвонили и сказали, что убили, как я понял, кого-то очень важного. Вот подполковник и умчался.