Вадим пошлепал себя мясистой ладонью по мясистому подбородку.
— Мемуары бы написал. Тебе есть о чем.
— Правда, что ли? Коротенькие получатся мемуарчики.
— Да не, в самый раз.
— Мне объективно писать особо не о чем.
— А все твои чемпионаты?
— Ну, во-первых, их не так много у меня было — я имею в виду, действительно серьезных. А во-вторых, на книгу все равно не хватит. Ты книги вообще читаешь?
— Обижаешь, — буркнул Вадим. — Думаешь, я за компом только в игрушки играю?
— Ну, вот. Почитай каких-нибудь современных авторов, особенно молодых. Все пишут про себя. А конкретно, кто как с кем бухал и кто как с кем спал. Тухлятина.
— Я вот вообще никогда ни с кем не спал, — угрюмо сказал Вадим.
— Про тебя сейчас никто не говорит, — отрезал Максим. Мельников виновато притих.
— Макс, — сказал он немного погодя.
— Чего?
— Ты считаешь, что я унылое говно?
— Я ничего не считаю, я не математик. Меня ведь тоже когда-то так называли — словом на букву “г”.
— В школе?
— Угу. Да как только не называли.
— Ну, меня тоже травили. Весь класс.
— Это совершенно нормальное явление. По-научному называется буллинг. Я как-то читал, что травле подвергается каждый пятый школьник. Можешь себе представить?
— И кто это подсчитал? — усмехнулся Вадим. — Британские ученые?
— Не знаю, но этой цифре я почему-то верю. Все как в жизни. Пока тебя все опускают, думаешь, что ты один на свете такой уникальный, незаслуженно оплеванный и никем не понятый. А потом бац! — и оказывается, что ты всего лишь один из двадцати процентов. То есть под некую норму подпадаешь. А потом идешь мимо школы, видишь, как в школьном дворе семеро одного пинают, — и ведь нисколько не жалко! Эти, опущенцы, — такие ничтожества. Я вот сам, когда еще учился, мечтал всех одноклассников убить. Просто желал им смерти. Ежедневно выдумывал разные казни. А сейчас думаю: а ведь реально было бы лучше расстрелять не мучителей, а всех изгоев. Ну, или не расстрелять, а сослать куда-нибудь, перевести в отдельную школу.
— Я классе в седьмом сочинял длинную историю. Про спецотряд, который создавали как раз из таких подростков — они у меня назывались “нулями”. Отряд для особых операций. Потому что такие ребята уж точно никого не будут жалеть…
— Ага, а сам ты, конечно, был командиром отряда “нулей”, а все “нули”, конечно, дружили друг с другом и т.д. Хе! Туфта это. По буквам: Тэ У Фэ Тэ А. “Нули” эти — кстати, отличное название, — они злопамятные. Им обязательно надо вот эту боль, которую им подарили, — вернуть. И даже неважно кому. Был такой эксперимент, еще в советское время: со всех зон взяли всех “петухов” и согнали в отдельную зону. Думаешь, они там стали жить и работать в мире и согласии? Хрена. Стали формировать внутри своей касты опущенных касту еще более опущенных. И так зверствовали, как никто до них не зверствовал. Те, кто выжил, потом почли за счастье вернуться обратно. Так что эти “нули”, они бы сами друг друга перестреляли. Если хочешь — сочини об этом историю. Ты пишешь что-нибудь?