— …Давайте выпьем за моего папочку! — провозглашает Елизавета, не в силах противостоять внезапно нахлынувшему приступу дочерней любви.
— За кого-кого? За твоего папашу? — синхронно куксятся Пирог и Шалимар.
И их можно понять: как-то раз, на дне рождения Елизаветы, прямо у них на глазах изрядно перебравший Карлуша влил в себя целый стакан водки. После чего этот самый стакан был с помпой раздавлен в его руке. Кровищи пролилось море, причем ни Шалимар, ни Пирог (как выяснилось) терпеть не могут одного ее вида. Пирога едва не стошнило, а хлопнувшуюся в обморок Шалимар пришлось приводить в чувство с помощью нашатыря. В другой раз Карлуша донимал Елизаветиных подруг дурацкими расспросами о личной жизни дочери, есть ли у нее воздыхатель, тэ-эк сказать, король червей? а то она такая скрытная — клещами ничего из нее не вытащишь, а еще — она слишком доверчивая и любой негодяй легко обведет ее вокруг пальца, вы уж присмотрите за ней, юные барышни, небесные созданья… и… сигнализируйте, если что. Кроме того, Карлуша так задолбал «небесные созданья» аккордеонными наигрышами и бесконечными призывами исполнить всем вместе неаполитанскую песню «Скажите, девушки, подруге вашей…», что они торжественно поклялись никогда больше не переступать порог развеселого дома.
«Пошло оно в пень, галимое шапито», — резюмировала Пирог.
«Гори она огнем, филармония хренова», — резюмировала Шалимар.
И вот теперь неуемная, лишенная критического взгляда на действительность Елизавета, на голубом глазу предлагает выпить за директора шапито и главного дирижера филармонии в одном флаконе?..
Милое дело.
— Пить за него как-то не комильфо, ты уж прости… Да и с какой стати мы должны за него пить?
— Ну-у, для этого есть масса поводов. Он добряк, с ним не бывает проблем… И заглядывать в рюмку он стал намного реже… И потом, у него завтра день рождения.
— День рождения — это святое! — скрежещет зубами Пирог.
— За это грех не выпить! — по-змеиному шипит Шалимар. — Только по глотку и быстро!
Елизавета делает не один, а целых пять глотков, даром что день рождения Карлуши совсем не сейчас, зимой, а самым что ни на есть зеленым и радостным летом. Карлуша не только милый и добрый («светлый!») — он еще и летний.
А значит — теплый. За это тоже нужно выпить.
— Что-то ты увлеклась, Лизелотта, — Пирог проявляет совершенно ненужную озабоченность. — Всю банку высосала.
— Купим еще!
— Это вряд ли, — и где только Шалимар научилась такому противному менторскому тону? — Не стоит перебарщивать со спиртным, особенно тебе.
— А вам, значит, можно?