– Еще бы. Нам с тобой месяц нужно работать на одну такую рюмочку.
– Месяц?! – вытянулось лицо Джека.
– Джек, прошу тебя, не перекашивай морду, а то набегут официанты, чтобы выяснить, что случилось.
– Извини, ты так неожиданно сказал. – Джек еще раз пожал плечами. – Просто какие-то астрономические цены.
– Расслабься, парень, это же «Черная жемчужина». Сейчас наедимся, напьемся, потом посмотрим представление – и домой. – Бэри подцепил острой палочкой фруктовый ломтик и положил его на язык. – А ведь и правда вкусно, Джек. Когда ешь такие вещи и сидишь среди красивых женщин, то даже не верится, что ты всего лишь дерьмовоз. Нет, но Марион все же хороша. Видел бы ты ее в рекламе колготок!
– Ты же сказал, что она ведущая шоу.
– Одно другому не мешает.
– А что с ней за гусь?
– Не знаю. Судя по роже – спонсор шоу.
– Или личный спонсор.
– Возможно.
В зале появилась новая колоритная пара. Она – усыпанная бриллиантами дама в темном платье с открытыми плечами, а он – седовласый высокий джентльмен. Пара расположилась всего лишь через столик от «полномочного посла» Нубии.
– Сенатор Джексон собственной персоной, да еще с законной супругой, – прокомментировал Бэри.
– Ты просто светский лев какой-то. Откуда ты их знаешь? – удивился Джек.
– Я провел подготовительную работу, парень, – негромко ответил Док. – Нельзя же вот так сразу пришлепать в такое заведение, не понимая, где здесь сенатор, а где богатый бандит.
– Сюда и бандиты ходят?
– Только очень состоятельные. Разожравшихся сутенеров сюда не пускают.
Через четверть часа возле столика снова появились официанты. Они сменили блюда и исчезли.
А гости в клуб все прибывали. Док проявлял чудеса осведомленности и ухитрялся не только узнавать знаменитостей в лицо, но и рассказывать какие-то интимные подробности из их личной жизни. Как выяснилось, он знал, кто с кем спит, кто что ворует, у кого большие долги и кто играет в карты.
Постепенно Джек вошел во вкус приятного времяпровождения и, опьянев от аперитивов, стал с интересом разглядывать декольтированных дам, вызывая их поощрительные улыбки и недовольные взгляды их кавалеров.
– А мне здесь нравится, – заявил он и взял с блюда прозрачную рыбку. Она целиком уместилась во рту, но почему-то совсем не жевалась. Плеваться при всех было некрасиво, и рыбку пришлось проглотить.
Вдруг свет в зале стал медленно гаснуть, и, когда сделалось совсем темно, на сцене, в лучах прожекторов, появился конферансье.
– Дамы и господа! Мы приветствуем вас в «Черной жемчужине», на величайшем представлении балета! – Конферансье громко захлопал в ладоши, однако публика отозвалась очень вяло.