Жизнь мужчины проходит на грани между регрессией и развитием, между уничтожением и индивидуацией. Мужчина стремится избежать психического стресса, которому подвержен с рождения, несмотря на свое генетически унаследованное стремление к самореализации и как отдельной личности, и как представителя своего культурного сообщества.
Д. X. Лоуренс очень хорошо уловил суть этого напряжения, выразив его в стихотворении «Змея». В нем говорится о том, как в ущелье на Сицилии человек встречается со сверкающей змеей. Человек очарован этой встречей с Другим, но
Знание мне говорит:
Ее нужно убить…
И мои внутренние голоса говорили:
Будь ты мужчиной, Взял бы палку, размозжил змее голову
и покончил бы с нею.
Он пытался подавить в себе восхищение этим творением природы, между тем внутренние голоса внушали ему «Если ты ее не боишься, то убей ее!» В его душе одновременно жили страх и восхищение. Затем змея стала медленно и спокойно сползать вниз, «в темную дверь земных тайн» Когда поэт представлял себе это существо, «свободно сползающее во мрак», его переполнял ужас. В тот момент он бросил в змею палку, чтобы как-то снять напряжение. И сразу же пожалел о своей несдержанности: «Каким жалким и грубым оказался мой поступок!» Его самоосуждение выражается очень резко:
Итак, я упустил свой шанс побыть с одним
Из тех, кто властвует над жизнью.
И должен довольствоваться
Лишь сожаленьем.
Так амбивалентно отношение мужчин к другому миру. Они и очарованы, и испуганы одновременно. Мужчины ощущают, что там, глубоко внутри, находятся истоки и исцеление, но там же и смерть. Поэтому от страха они бросают в змею палку, упуская возможность что-то исправить.
Когда я был маленьким, мой дед, который когда-то был летчиком на западных авиалиниях, убедил меня в том, что его пупок — это то место, куда он однажды был ранен индейской стрелой. Хотя я не мог понять, откуда у меня взялась такая же рана, я все-таки безоговорочно ему поверил. Интуитивно он был прав. Эта рана была универсальной для всего мира: крепко завязанная пуповина прямо под солнечным сплетением представляла собой след и свидетельство разорванной связи, которые есть у каждого из нас. Такая рана заставляет человека удалиться в изгнание от источника его жизни. Она вызывает принудительное отделение, безусловное и повсеместное, а также одиночество и продолжительное страдание. Когда мужчины чувствуют боль раны, которую не могут исцелить, они либо прячут свое лицо в руки женщины, умоляя ее их исцелить, либо скрываются за гордым и вынужденным одиночеством мачо. В мифе о Филоктете хор объясняет ему, что его рана универсальна и что он должен продолжать жить своей жизнью, но Филоктет скрывается от жизни за своей болью и жалостью к себе. Такое стремление к регрессу можно преодолеть только при видении Геракла, побуждающего вернуться к борьбе. Так происходит встреча с архетипом героя.