И самое смешное, я должен вам сказать, что я тут на горе совсем на нее не сержусь. Мне спокойно здесь на ветру. Не знаю почему. И, может, если меня повесят, мне будет спокойно с Иисусом, и я ничего не боюсь.
Мой дядя Каланга был неправ, когда говорил, что никакого Иисуса нет. Ему не следовало так говорить, этому моему дяде. Он Его просто не знает, вот и все. Не знает же он английскую королеву! Вы не можете говорить, что никакой королевы нет, из-за того, что вы ее никогда не видали. Она есть, друг. Я видел ее на картинках. И Иисуса я видел на картинках. На этом кресте. Друг, крест хуже, чем виселица, это я вам говорю. Зачем же тогда этот мой дядя говорит, что никакого Иисуса нет? Он же ничего, наверно, не знает, хотя он образованный африканец вроде меня, только больше образованный.
А я знаю Иисуса. Я знаю, что Он со мной, друг, иначе почему бы я вдруг перестал бояться? Я чувствую, что Он здесь, это я вам говорю. Я Его слышу. Друг, кто меня спрятал? Не эта Мария. Не этот Пит. Не этот священник. Да, сэр. Иисус — вот кто. Да, сэр. Я это точно знаю.
И вообще, друг, я не хочу вечно жить с этими европейцами. Я хочу жить с такими же зулусами, как я сам. Но я хочу быть таким же, как европейцы, и иногда встречаться с ними, особенно с мастером Абелем, и, может, даже работать у них, но я не хочу жить с ними. Зачем это мне, а? Мне ничего от них не нужно. Да, сэр. От них я не получал ничего, кроме неприятностей.
И еще Иисус. Они дали мне Иисуса, это точно. Они рассказали нам об Иисусе. Знаете что? Нам не нужно добывать себе винтовки и всякое другое оружие. У нас есть Иисус. Друг, Он — самое верное оружие! Да, сэр. Это так.
Ветер утихает, и я знаю, что мне делать. Это ясно, друг. Ясно. Это снизошло на меня в этом шалаше на горе.
Я смотрю на мои золотые часы и вижу, что уже половина девятого. Я вижу, что стало совсем светло. Старое солнце уже выглянуло. И я знаю, что мне делать.
Я смотрю из шалаша на море и вижу, что оно совсем мирное. Я сижу так целые часы и гляжу на море с горы. А когда уже десять часов, я спускаюсь вниз по веревочной лестнице и иду вниз, в город, потому что я знаю, что мне делать.
Я прохожу мимо домов и людей, спешащих на работу. Но я никого не вижу, потому что смотрю прямо перед собой и улыбаюсь.
Друг, я иду вниз и вниз. Мне совсем ничего не страшно. Я иду и иду.
Теперь я иду по Главной улице Си-Пойнта к церкви этого английского священника.
Я останавливаюсь и смотрю на церковь, у которой я был прошлой ночью. Я смотрю на дерево, под которым я немножко помолился Иисусу.