— Ой-ёй-ёй! — заголосила Люся. — Мамочка, папочка мои!
— Ма-а-ам! — послышалось за ее спиной. — Ты чего?
— Димка! В постель! — развернулась Люся. — Ой, проходите, что же мы в дверях. Димка! Бабушка с дедушкой погорели!
Борис и Татьяна вошли в тесную однокомнатную квартиру. Димка, пятилетний мальчишка, босой, в цветастой девчоночьей пижаме, с лицом и руками разукрашенными зелеными точками, скорее восхитился, чем перепугался:
— Совсем погорели? До скелетов?
— Я тебе дам до скелетов! — Люся отвесила ему оплеуху. — Марш в кровать!
Димка обиженно надул губы и забрался в постель, которая была разложена из кресла-кровати. Люся металась на небольшом, свободном от мебели клочке в центре комнаты.
— Что делать-то теперь? Димка вот — подхватил ветрянку, и температура еще держится тридцать восемь. А Валерка, муж, уехал. Только на новую работу, дальнобойщиком, устроился. Что ж ему теперь? Увольняться?
— Ну почему увольняться? — Татьяна сделала шаг вперед, остановила мечущуюся Люсю и успокаивающе погладила ее по плечу. — Не переживай, главное, что родители живы. Ты можешь их навестить через несколько часов?
Димка, до которого, очевидно, дошел смысл происшедшего, вдруг зашмыгал носом и заревел. Люся мгновенно подхватила плач сына. Слезы полились в четыре ручья, сопровождаемые стенаниями молодой женщины и фальцетными всхлипами мальчишки.
Татьяна утешала Люсю, Борис присел к Димке и гладил его по голове:
— Ну-ну, казак, чего разревелся? Все будет хорошо. Бабушка и дедушка поправятся. Ты знаешь, что у них там сейчас во дворе творится? Бегает толстая корова и оглушительно мычит.
— Зорька? — заинтересовался Димка и перестал плакать.
Люся отлипла от Таниного плеча и тоже прислушалась.
— Зорька, — подтвердил Борис. — Хотела, между прочим, меня на рога поднять. Я так испугался! Схватил дрын, замахнулся на нее, а тут поскользнулся и — хлоп на спину. — Борис вскинул руки и изобразил падение. — Лежу, глаза закрыл. Все, думаю, сейчас она меня съест.
— Она людей не ест! — Димка усмехнулся глупости взрослого дяденьки. — Зорька воще не бодливая.
— Это ты знаешь, а мне-то невдомек было. Я ногами в воздухе подрыгал — ничего. Глаза открываю, а Зорька в стороне травку щиплет. То есть не травку, — поправился Борис, — а что-то там лижет на земле.
— Люся, Анна Тимофеевна бабу Стешу попросила о Зорьке побеспокоиться, — сказала Татьяна.
Это сообщение вызвало у Люси новый приступ метаний. Борис смотрел на нее и узнавал свое давешнее состояние — в момент волнения хочется куда-то бежать и быстро-быстро что-то делать. Люсе бежать было некуда, она курсировала, заламывая руки, от серванта до дивана и обратно, говорила без пауз: