Словно подслушав ее мысли, телефон взорвался звонками. Лена схватила трубку:
— Володенька?
— Это Гена Лидин.
Голос у него был совершенно другой, не тот, что минуту назад, а расхлябанно свойский. Мила рядом находится, поняла Лена.
— Я тебе хочу сообщить, что, как мы договаривались, — Гена выделил последнее слово, — территория освобождена. Володька сейчас один, корпит над бумагами.
— И как ты себе это представляешь? — спросила Лена.
— Как мы договаривались! — снова подчеркнул Гена. — Берешь зубную щетку и мчишься на «Полежаевскую» своего благоверного ублажать. Вот и Мила! Передает тебе привет и говорит, что между искренне любящими супругами могут случаться размолвки, но нельзя их ставить во главу угла! Правда, Милочка?
Бросил трубку, не удосужившись выслушать ее ответ.
Все вокруг счастливы! Только она страдает! А как было бы хорошо сейчас, размечталась Лена, рвануть на «Полежаевскую», примчаться с улицы, холодной и взволнованной, сказать Володе: «Не могу без тебя…»
Только надо сначала искусственные ногти срезать. Халтурщики! На одной руке два ногтя сломались, на другой три — позорище, и даже квитанции не дали!
— Ма-а-ама! — Настя зевала и сладко потягивалась. — Посуду помыла, спать хочу зверски. Разбуди завтра полседьмого. Химичка нулевым уроком назначила дополнительные. Садистка! А у Петьки, помнишь, кросс на физкультуре. Впору лыжи доставать, а они через барьеры прыгают.
«Надо Пете дать старенькие кроссовки, — Ленины мысли побежали в заданной плоскости, — нечего новые трепать. И действительно, какой дурак назначает кросс, когда на улице дождь со снегом? После физкультуры у него еще два урока, биология и пение. Ведь дети будут по уши грязными! Где у нас его старые штаны спортивные? Я их не выбросила и заштопала. Коротковаты, но если с носками, то незаметно…»
Засыпая, Лена не то хвалила себя, не то ругала: «Ведь могла бы на все плюнуть, рукой махнуть — и к Володеньке!»
Но Настя самостоятельно полседьмого под звон трех будильников не проснется! А Петя обязательно перепутает спортивную форму и новые кроссовки, на вырост купленные, обратит в старые калоши.
Работа, напряженная умственная деятельность — лучшее средство от хандры и личных невзгод. О спортивном зале и тренажерах Володя забыл, ему не хватало суток, в которых восемь часов отдавались производству, чтобы уложиться с актами экспертизы в десять дней, отпущенных Егором Ивановым.
Бравый следователь регулярно звонил и подгонял:
— Товарищ Соболев! Правосудие не терпит проволочек! Почему копаетесь? Прокурор вас ждать не обязан!