— А как его выбирать? По мне, так они все один лучше другого.
— Ладно, вижу, придется вам помочь, — он пронзительно свистнул, и кони рванули вдоль загона. Немного отбежав, они остановились и посмотрели в нашу сторону.
— Как вам тот вороной двухлетка? Смотрите, какой грациозный!
— Что-то он какой-то нервный, что ли, — с сомнением сказал я. — Для хорошего наездника конь просто замечательный. Но вы же знаете, какой из меня пока наездник.
— Не прибедняйтесь. Сила в руках и ногах у вас есть, как и что делать, вы тоже знаете. Надо просто немного поездить разными аллюрами и привыкнуть именно к этому коню. Давайте к нему подойдем. И держитесь более уверенно. Кони прекрасно чувствуют отношение к ним человека.
При нашем приближении конь насторожился, но убегать не стал. Он косил взглядом почему-то на меня, а не на Герхарда, словно подозревая, кого ему предстоит таскать на своей спине.
— Хороший, мальчик! Возьмите плод и дайте ему.
Я взял "яблоко" и протянул коню. Во время всех этих манипуляций конь не сводил глаз с "яблока", причем, когда хозяин отдал мне плод, бросил на него недоуменный взгляд, словно говоря:
— Зачем дал вкусное этому придурку? Сам что ли не мог покормить? У него, небось, и руки не мыты.
Тяжело вздохнув, словно смиряясь с неизбежностью кормления из моих рук, конь цапнул "яблоко" с ладони, едва не отхватив мне палец.
— Да это не конь, а какой-то зверь! — возмутился я, отдернув руку. — Чуть не откусил палец, да еще смеется!
На морде коня явственно читалось довольное выражение то ли от того, что слопал вкусный плод, то ли от того, что ему удалось меня напугать. Подозреваю, что второе ему доставило гораздо большее удовольствие.
— Надевайте быстрее узду. Видите, он в хорошем настроении. Да не бойтесь вы его, ничего он вам не сделает. Ну, разве что куснет, играя.
— Вы его зубы видели? — ну не хотелось мне совать ему пальцы в рот. — Может быть, выбрать кого спокойнее?
— Стыдитесь, Ген! Как с разбойниками рубиться, вы готовы, а как сунуть коню в пасть трензель, так вам пальцев жалко!
Плюнув на подначки Герхарда, я взял у него узду, подошел к коню и со второй попытки набросил ее ему на голову. Потом прикрикнул на замотавшего головой коня, ухватил его одной рукой за морду, а когда он открыл рот, собираясь укусить нахала, быстро сунул в него трензель, оттянул узду на лобную часть и застегнул подбородочный ремень. Взял в руку повод и повел недовольного коня к выходу из загона, где уже на полностью оседланном жеребце сидел Маркус.
Примерно так же я его седлал. Знать и уметь — вещи немного разные, в чем я имел возможность еще раз убедиться. Конь, которого я про себя окрестил Зверем, всячески мне мешал, но я все же с горем пополам закончил дело и вскочил в седло. Конь, видимо, смирился с таким седоком, больно куснув меня напоследок в плечо. Получив по морде, он обиделся, но перестал выделываться и в дальнейшем слушался повода. Видя, что я в общем неплохо сижу в седле и правлю конем, Маркус предложил: