Даже брусничник вытоптан, выхлестан, вбит в мох падавшими деревьями.
Видимо, инженера отвлекла вырубка. Он сказал:
— С весны восстанавливать надо. Сажать.
— Надо бы, — согласился Фома Ионыч.
— Сложно будет с посадкой. Болото. Как думаешь?
— Думаю, Антон Александрович, что ежели потрудиться, так и лес нарастет. Пни, конечно, некоторые покорчевать надо.
— А может, не будем сажать? Черт с ним, с болотом?
— Жалко. Пропадает земля…
В глазах инженера притаилась невеселая усмешка.
— А люди?
Не отвечая, Фома Ионыч удивленно поморгал сначала, а потом занялся трубкой.
— Смотри ты, куда подвел! — сказал он наконец. — Я ведь не против. Только одно дело — новый лес ро́стить, а другое — засохший выхаживать.
— Верно. И все же иное дерево выходить удается. Так то лес, а тут люди! Стоит приложить руки?
— Ты меня не агитируй, Антон Александрович! Газеты читаю, радио слушаю. Знаю — борьба за человека. Только пойми: мне тут не за них, а с ними воевать впору. Один я. Вот как получается!
Латышев пожевал губу, что-то придумывая. Придумав, тряхнул головой, победно глядя на мастера:
— Условия для воспитания неважные, ты прав. Но так случилось. Я, Фома Ионыч, предлагаю что? Подбросим тебе еще человек шесть лесорубов. Холостяков, в общежитие тоже. Вот и будет у тебя опора, актив.
— По мне, делай как знаешь. Только, по-моему, с оглядкой такую шпану выпускать следовало. Живут — ни себе, ни людям. Пословица что говорит: как волка ни корми… Уголовники — они, брат, и есть…
— Может, не все убегут?
— Поди-кось, останутся тебе в леспромхозе, куда там. Спят и видят, как навострить лыжи.
— От нас пусть бегут, не имеем права держать. Дело не в этом… Ладно, нам еще к нижнему складу завернуть надо. Пойдем, что ли?
— Пойдем, пойдем помаленьку! — явно обрадовался Фома Ионыч окончанию разговора.
Нижний склад покамест существовал только по названию. Лес на верхних складах, а то и окученный прямо «у пня», ждал легких для коней зимних дорог. Дача на Лужне, отведенная для рубки, была сравнительно небольшой, механизировать участок не имело смысла. К весне заготовленный лес доставят к берегу. В апреле сплавщики скатят его в бурную, переполненную талой водой реку, а она без особых затрат доставит по назначению.
Оглядев уже расчищенное над рекой плотбище, инженер согласно кивнул:
— Место под склад выбрал удачно.
И, столкнув с высокого берега обрубок жерди, в такт всплеску снова мотнул головой. Медленное течение развернуло обрубок, вынесло на середину. Латышев следил за ним до поворота реки, заросшей по мысу рыжей, мертвой уже осокой.