Он вспыхнул 10 июня 1916 г., когда шериф Мекки и Хиджаза Хусейн поднял восстание против турок. Однако через три месяца решимость повстанцев заметно пошла на убыль. Им не удалось, несмотря на неоднократные попытки, выбить турок из Медины, и их боевой дух упал. Лоуренс встретился с вождями повстанцев; наиболее сильное впечатление на него произвел второй сын Хусейна, Фейсал, вместе с которым он наметил план захвата Акабы, главного османского порта на северном побережье Красного моря. Две британские морские экспедиции в этот район окончились неудачей, однако Лоуренс был уверен в том, что Акабу можно взять с суши. В начале июля, после почти месячного перехода по пустыне протяженностью около 800 миль во главе наспех сформированного отряда местных арабов, в основном набранных в пути, он принял капитуляцию турецкого гарнизона. Так он сделал себе имя.
Было бы любопытно присутствовать при том, как весьма низкорослый Лоуренс в арабском одеянии (в то время он носил его постоянно) вошел в кабинет статного и безупречно одетого по форме Алленби. Любой старший по званию офицер выгнал бы Лоуренса, приказав вернуться после того, как тот сменит свой причудливый наряд; Алленби лишь строго посмотрел на него, однако стал слушать, когда Лоуренс начал объяснять, как он двинет отряды повстанцев к северу от Акабы по направлению к Дамаску, при этом непрерывно совершая диверсии на одноколейной железной дороге в Хиджазе, которая была фактически единственной связующей нитью между Дамаском и Мединой. Манеры Лоуренса — тщеславие наряду с самонадеянностью — казались несносными, но аргументы были убедительны. Генерал немедленно повысил Лоуренса в должности, подчинив его (и отряд Фейсала) непосредственно себе и пообещав ему со своей стороны любое содействие, которое он только мог оказать.
Безусловно, для Алленби это был способ добиться его главной цели — распада Османской империи; впрочем, он прекрасно понимал, что это событие станет залогом больших проблем в будущем. Весной предыдущего года Великобритания заключила соглашение с Францией и Россией, которое должно было примирить французские претензии в отношении Сирии с британскими гарантиями и обещаниями, данными арабам. Россия получала Константинополь с полосой земли шириной несколько миль по обе стороны Босфора вместе с обширной территорией в Восточной Анатолии, прилегающей к Кавказу; Франция претендовала на большую часть Сирии и Ливана, обширную область в Южной Анатолии и район Мосула в Ираке; британская доля состояла из остальной территории современного Ирака (включая Багдад и Басру) и узкой полосы палестинской земли с портами Хайфа и Акра. Если бы Лоуренсов план наступления на север увенчался успехом, маловероятно (мягко говоря!), что победоносные отряды арабов позволили бы воплотить в жизнь это соглашение. Впрочем, времени оставалось еще достаточно, для того чтобы решить проблемы, подобные этой.