— Черные брюки, черная куртка, — вставил Обадия.
— В шапке?
— Нет. В низко надвинутом капюшоне. И в черных очках.
— Рукавицы или перчатки? — спросил Хейз.
— Перчатки. Черные.
— Вы не заметили, была какая-нибудь эмблема на рукаве или нет?
— Какая эмблема?
— Переплетенные буквы П и Р, — объяснил Хейз.
— Как у лыжных тренеров? — спросил Джейк.
— Вот именно!
— Это носят на правой руке, — с некоторой досадой сообщил Обадия. — Я же говорил, что это лицо заняло внешнее кресло! Как мы могли видеть правый рукав, хоть бы там что-то и было?
Хейзу внезапно пришла в голову нелепая мысль. Он поколебался, прежде чем задать вопрос, но в конце концов подумал: «Черт с ним, почему бы не попробовать?»
— Это лицо, — спросил он, — не было… не носило костылей?
— Чего не носило? — изумился Джейк.
— Костылей. Ноги в гипсе не заметили?
— Какого черта… ничего не понимаю, — возмутился Джейк, — у него были лыжи с палками. Костыли, гипс! Боже мой! И без того поди попробуй вскарабкаться на этот чертов подъемник. Воображаю!..
— Ладно, — отступил Хейз. — Оставим эти подробности. Сказало ли это лицо что-нибудь Хельге?
— Ни слова.
— А она ему что-нибудь сказала?
— Насколько мы могли слышать, нет. Ветер выл, как бешеный.
— Но вы расслышали, когда она сказала: «Здравствуйте».
— Точно.
— Значит, если бы она сказала что-нибудь этому лицу, вы бы это услышали?
— Точно. Ничего мы не слышали.
— Вы утверждаете, что он держал палки. Не заметили в этих палках ничего необычного?
— По-моему, палки как палки были, — пожал плечами Джейк.
— На палках были розетки?
— Не заметил. А ты, Оби?
— Да кто же это мог заметить?
— В особом случае, — не сдавался Хейз. — Будь там что-нибудь неладное, сразу бы заметили!
— Я ничего неладного не видел, — заявил Обадия. — Я только подумал, что этому приятелю должно быть очень холодно.
— Почему?
— Потому что он низко надвинул капюшон и замотал почти все лицо шарфом.
— Каким шарфом? Вы ни о чем таком еще не говорили.
— Верно! На нем был красный шарф. Закрывал нос и губы до самых очков.
— Гм-м-м, — промычал Хейз, и все трое немного помолчали.
— Это ведь вы уронили палки, когда подымались? — спросил, наконец, Джейк.
— Да.
— Я вас запомнил.
— Если помните меня, то как же не запомнили Хельгиного соседа?
— Хотите сказать, мистер, что я его должен помнить?
— Я только спрашиваю.
— Ну как увижу человека в черных брюках, черной куртке с капюшоном, в темных очках и замотанного шарфом, так, может, и узнаю. Только вот мне кажется, что вряд ли он до сих пор в таком наряде расхаживает, а?
— Полагаю, что не расхаживает, — вздохнул Хейз.