— Верите ли вы в программные обещания?
— Еще со времен следственной работы я стал очень избирательно верить. И если на улице кто-то предложит мне поделить найденные им деньги, я пройду мимо. К тому же мне обещания не нужны, мой принцип: не надо мне помогать, я прошу только, чтобы мне не мешали.
— Не пытались ли вас привлечь на свою сторону представители какой-либо партии?
— Несколько раз приглашали поучаствовать в массовках, выступить на митингах. Понятно, что я отказывался.
— Может ли быть политик честным и искренним?
— Вряд ли. Тогда его никто не изберет. Да и поддерживать никто не станет.
— Как вы относитесь к политическому детективу? Не собираетесь ли попробовать себя в этом жанре?
— «Пешка в большой игре», «Акция прикрытия», «Основная операция» — это и есть политические триллеры.
— В ваших будущих романах есть место политикам, или они вам не интересны?
— Политики — часть жизни, потому они фигурируют как в уже написанных книгах, так будут в будущих.
— Может ли в России прийти к власти представитель криминального мира?
— Вряд ли стоит адресовывать этот вопрос в будущее. В газетах много раз перечислялись депутаты с криминальной окраской: их десятки.
— Будет ли когда-нибудь раскрыто убийство Кеннеди?
— Это вопрос из серии: кто убил Пушкина (Лермонтова, Есенина)? Убийство Кеннеди давно раскрыто, его совершил Ли Харви Освальд. Все остальное — досужие домыслы и спекуляции. В стране, где медицинская комиссия осматривает пенис действующего Президента, или на всю страну смакуется исполненный им минет, сфальсифицировать заключение комиссии Уоррена, конечно же, было невозможно.
— А какие из убийств (Листьева, Старовойтовой и др.), объявленных у нас политическими, можно действительно отнести к таковым? Есть ли у нас вообще чисто политические преступления?
— Один осведомленный человек из криминального мира как-то сказал мне: убивают только за деньги. Думаю, так оно и есть. Попытка выдать обычную бытовуху — убийство генерала Рохлина за некий политический заговор — тоже дилетантская спекуляция.
Ювенальная юстиция — это миф!
— Данил Аркадьевич, в последнее время много говорят и пишут о ювенальной юстиции, даже создали специальные ювенальные суды. Что вы думаете по этому поводу?
— На данный момент в России не существует ювенальной юстиции вследствие того, что она не предусмотрена ни уголовным, ни уголовно-процессуальным законодательством. Хотя так и называют эксперименты со специализированным правосудием в отношении несовершеннолетних, которые проводятся в некоторых регионах. Но специализация подобного рода была всегда: в 1972 году я работал следователем прокуратуры, расследуя все дела несовершеннолетних, в районном суде имелся специализированный судья, к процессу привлекались педагоги, но ювенальной юстицией это не называлось, а несовершеннолетние преступники получали достаточно суровые меры наказания. А все сегодняшние разговоры о ювенальной юстиции сводятся к бесконечной «гуманизации» наказания, по существу, к безнаказанности преступников. Есть люди, которые играют в эту игру, ездят в загранкомандировки, с энтузиазмом отчитываются. На опыте Канады и Швейцарии все хорошо и здорово. Но есть простая истина: ничего не делается просто так. Девушка не может стать мисс мира, и 14-летний не может попасть в тюрьму ни с того ни с сего. Он должен убить двоих и сжечь дом. Тогда мне его не жалко.