— Мой отец, цецен-хан Шолой, — важно начал молодой кочевник, — послал меня встретить ваш отряд. Он знал, что вы идёте этой дорогой и уже разгромили ставку одного из его лучших военачальников. Мне поручено предложить вам союз против нашего общего недруга — хана Гомбо.
— А почему сам хан Шолой не мог прибыть в нашу крепость? — спросил Эрдэни Сазонов. — Мы бы с радостью встретили твоего уважаемого отца и поговорили бы с ним.
— О его появлении в вашей крепости быстро узнали бы в ставке тушету-хана, — с улыбкой отвечал юноша. — Это было бы неразумно.
— Действительно, — согласился Алексей. — Теперь я понимаю.
— Я не могу далее находиться на земле неприятеля, — проговорил кочевник. — Что передать моему отцу?
— Мы будем готовы встретиться с ханом Шолоем или с его доверенными людьми в пределах дневного перехода от нашей крепости, — сказал Сазонов и хотел было уже откланяться, как почувствовавший это желание бурят упредил майора, положив ему руку на плечо.
А степняк между тем, благожелательно кивнув в ответ на слова Сазонова о согласии на дальнейшие переговоры, сообщил ему не слишком приятную новость. Его люди прознали о том, что тушету-хан Гомбодорджи услал гонцов к маньчжурам ещё в прошлом году. Через них он поведал им о пришлом северном народе, который крепко оседлал Селенгу, отнял у него бурятских данников и не собирается жить в мире с ним, ханом Гомбо. А сейчас он лично занимается сбором воинов для отражения угрозы в виде отряда ангарцев, который вторгся в его земли и разгромил его вернейшего нойона.
— Он может собрать сейчас не менее пятнадцати тысяч воинов, — внимательно глядя на Алексея, сказал Эрдэни. — Вас слишком мало, пусть ваши воины и сильны огненным боем. Я могу подсказать вам лучшее решение для мести, чем испытывать свою судьбу в холодеющей степи.
Спустя несколько минут Алексей уже корил себя за то, что недооценил этого молодого человека, поначалу приняв его за горделивого юнца. Эрдэни поведал ангарцу интереснейшую информацию. Около шести лет назад один из сыновей Гомбо, пятилетний Дзанабадзар, был провозглашён богдоханом, главой ламаистов Халхи. Сейчас подросший паренёк, носивший титул ундургэгэна, кочевал со своей ставкой на северо-восточных землях относительно настоящего положения отряда.
— Если вы решите захватить его, то я пойду с вами, — испытующе смотрел на Сазонова степняк. — Если же нет, то мне придётся возвратиться к отцу и, передав твои слова ему, ждать новой встречи.
— Какова численность кочевья? — спросил майор Эрдэни, заставив того улыбнуться краешками губ.