Поэтому сразу после чая мне был вручен уже подписанный наверху и снабженный необходимыми печатями договор, где мое ИП «Торсион» обязалось распустить заготовки заказчика на пятидесятимикронные полированные пластинки с параметрами, оговоренными в приложении, причем коэффициент использования материала не должен быть ниже сорока процентов, а завод – по выполнении работы оплатить ее списанными станками, перечисленными во втором приложении, и с доставкой. Что интересно, именно такую форму оплаты ребята выдали за свое достижение – мол, пришлось долго уговаривать этого Кулибина, то есть меня, чтобы я взял не деньгами, а который год валяющимися без дела железяками. Правда, во избежание проволочек водителю и грузчикам придется доплатить, но с этим я согласился, чуть не забыв спросить, сколько именно. Но все же не забыл, а для гарантии еще и записал услышанное карандашом на полях своего экземпляра договора, ибо от столь умеренной суммы жаба даже не подумала просыпаться, а в нашем тандеме расходные цифры обычно запоминала именно она.
Что же касается весьма высокого для обычных способов резки коэффициента использования в сорок процентов, то меня он не волновал нисколько. У меня без проблем выходило девяносто пять, да и то потому, что заготовку нужно было за что-то держать. Сам же разрез получался бесконечно тонким.
Вернувшись домой, я, не откладывая дела в долгий ящик, за пару часов распустил полученные заготовки на пластины, половину из которых аккуратно упаковал для отправки, а оставшиеся свалил в коробку – авось пригодятся зачем-нибудь. Столь долго возиться пришлось потому, что пластины, предназначенные для завода, шли строго через одну. Мало ли, вдруг в лаборатории как-то пометили свои заготовки по длине? Тогда, если им отдать пластины, изготовленные подряд, они смогут получить совершенно ненужные сведения о ширине моего распила. Ну, а сейчас, даже если это и так, ребята вычислят, что толщина примененного режущего инструмента – пятьдесят микрон. Тоже, конечно, довольно серьезная цифра, но все же не ноль. Потому как трое из тех, с кем мы пили чай, показались мне вполне приличными людьми, а вот четвертый вызвал какие-то смутные сомнения. Как-то у него глазки иногда начинали не очень хорошо бегать, так что подстраховаться не помешает, подумалось тогда мне.
А утром в субботу очередное измерение показало, что времена в Форпосте и Москве текут с одинаковой скоростью. Продолжалось это недолго, минут пять, так что я еле успел настроить комплекс-пеленгатор на основе двух шаров из добытых в Пайтити трех. Поэтому точность получилась очень умеренной – когда я перевел электрические параметры в координаты и совместил их с картой, получилось пятно, закрывающее всю Центральную Америку, половину Мексики и две трети Карибского моря. Но зато удалось зафиксировать, как шары начинают реагировать на снятие экранировки с их собрата, так что появилась надежда дополнить аппаратуру, находящуюся в Форпосте, как минимум автоматическим регистратором, определяющим начало и конец совмещения большого и среднего шара из тех, что пока находились неизвестно где.