А тем временем ее супруг, лениво ковылявший по дороге, сам навлек на свою голову беду, которой ему так хотелось избежать. Дело в том, что его нескладный силуэт четко выделялся на фоне однообразной и плоской равнины и его тотчас заметили шериф и сопровождавший его констебль, которые обнаружили свою ошибку лишь тогда, когда подскакали к Айре на расстояние пятидесяти шагов. Они не замедлили воспользоваться этим недоразумением, чтобы отказаться от дальней поездки в Лоувиль: по правде говоря, едва только они простились с очаровательной миссис Бизли, как стали сомневаться, правда, ни в коей мере не подозревая об истине, в том, что беглец успел уйти так далеко. А что если он, удобно примостившись за каким-нибудь травянистым бугорком, следит за ними издали и ждет лишь ночи, чтобы ускользнуть? Домик Бизли показался им подходящим наблюдательным пунктом. Айра весьма кисло отнесся к такому решению, но шериф сразу поставил его на место.
— Я ведь, знаете ли, имею право, — проговорил он со зловещей иронией, — мобилизовать вас для содействия закону, но я предпочитаю не обижать своих друзей, хватит с вас, пожалуй, и того, что я «реквизирую» ваш дом.
Ужасная мысль, что шериф в любой момент может послать его рыскать по прерии вместе с констеблем, а сам останется дома с его женой, заставила Айру покориться. И все же ему до смерти хотелось спровадить куда-нибудь Сью на то время, что шериф пробудет у них… Однако ближайшие соседи жили в пяти милях. Единственное, что оставалось Айре, это вернуться вместе с незваными гостями и не спускать глаз с жены. Как ни странно, эти события внесли явное и даже не лишенное некоторой приятности оживление в унылую жизнь мистера Бизли. Есть натуры, для которых внезапно пробудившаяся ревность столь же живительна, как и сама любовь.
По возвращении домой одно пустячное обстоятельство, на которое час тому назад флегматичный Айра едва ли обратил бы внимание, с новой силой возбудило его страхи. Сью сменила манжеты и воротничок, сняла грубый передник и тщательно причесалась. Вспомнив, как ярко блестели ее глаза, Айра твердо уверился, что причина этих перемен — визит шерифа. Было также совершенно ясно, что и сам шериф не менее очарован красотой миссис Бизли, и, хотя прием, который она оказала шерифу, никак нельзя было назвать сердечным, Айра подумал, что сдержанность и принужденность, появившиеся в ее манерах, были своего рода кокетством. О женском кокетстве он вообще имел весьма туманное представление, а во время недолгого ухаживания за Сью не замечал за ней ничего подобного. Никто не стоял между ним и бедной сиротой с тех пор, как она попала прямо в его объятия, выскочив из отцовского фургона; ему не пришлось ни с кем соперничать, не пришлось ухаживать, хитрить. Айре с его ленивым, бедным воображением и в голову не приходило, что кто-нибудь, кроме него, может понравиться Сью. Их союз представлялся ему незыблемым. Если бы две его коровы, которых он купил на свои кровные деньги и сам откормил, вдруг вознамерились отдавать свое молоко кому-нибудь из соседей, Айра и тогда не удивился бы больше. Но ведь коров-то можно было привести на веревке домой, не испытывая при этом сердечного трепета.