История Виктора была известна всем. А потому никто не удивился, узнав, на что он готов ради дочери. Да что там дочь! Было дело, он ради них, людей, по сути, чужих ему, не колеблясь пошел на плаху. Обошлось, слава Отцу Небесному, но никто же не знал заранее, чем все обернется.
— А ведь сказывал я тебе, атаман. Воевода, тот благоволит тебе, но думки завсегда свои имеет, — вздохнул Зван. — Что же ты нам раньше не сказал, что там дочка твоя? Выкрали бы. Да и сейчас все еще можно сделать, тем паче что в крепости гарнизон нынче не тот. А, атаман? Все ладно сделаем. А когда гульды к Обережной подступят, то и кровь гадам пустим, в сторонке отсиживаться не станем, присягу исполним. Все будет по совести, но только не из-под палки.
— Думал о том. Но ведь там еще есть…
— Чего замолчал? Сказывай, — поторопил Зван.
— Неважно. Не могу я иначе. Нужно не допустить гульдов к крепости. А коли мы тут набедокурим, то и у воеводы появится шанс одолеть ворога. Людишек мы покосим, припасов лишим, багинетами они много не навоюют.
— Темнишь ты, атаман, — покачал головой Куница. — Но раз не хочешь сказывать, воля твоя. В стан к ворогу одному лезть не резон, кто-нибудь должен и спину прикрыть, так что я с тобой. Вот только нельзя тебе самому идти, твою рожу и ночью признать недолго.
— Сказываю же, это дело мое.
— Так ты за себя решил, а мы — за себя. Верно сказываю, браты? — задорно улыбнулся Зван.
— А то!
— В корень зришь!
— Ага! — наперебой загомонили ватажники.
— Так что, атаман, думку думай, что мы вместе делать станем, а не порознь, — закончил Куница.
— Спасибо, браты. До гробовой доски не забуду.
— Это мы нипочем не забудем, — возразил Зван. — Были мы тати без роду без племени, подле плахи обретающиеся, а сегодня в люди вышли. Служим, не без того, да только уж не хоронимся по чащобам. Так что сказывай, что делать.
— Кот, отправляйся к Горазду и веди людей туда, куда я указал.
— Ясно. — Тряхнув головой, парень тут же направился к лошади. А к чему время терять? Его, похоже, вовсе не осталось, так что нужно поспешать. Поди еще Горазда найди.
— Куница, — продолжал Виктор, — тебе, как и уговаривались, подрывать мост.
Переправа через речку заминирована, оставалось дернуть за бечевку, что в прибрежные камыши тянется. Был мост — и нет моста, как и тех, кто на нем будет находиться. Этот ход они проделали на случай, если противник не развернется, потравившись колодезной водицей. Так сказать, повод пустить первую кровь. Кунице же эту роль отвели как самому лучшему из разведчиков. Ведь хорониться придется не далее чем в полутора сотнях шагов, в качестве прикрытия от обломков разлетевшегося моста — лишь камыши да откос берега, немного выдающийся в воду. В принципе, мост гульды восстановят довольно споро, материала в виде бревенчатых изб сколько угодно, но хотя бы на полдня их это задержит. А там можно и еще врезать.