— Покатит, — серьезно кивнула Люська. — А у тебя какой позывной?
— У него тоже есть, — усмехнулся Егор. — Его в школе то Обрезком, то Огрызком звали.
— Все, кто так звал, — насупился Макс, — давно уже морде получили. Некоторые не по одному разу. А особо непонятливые — до полного просветления.
Егор с веселым удивлением уставился на друга. Ему и в голову не приходило, что приятель может до сих пор комплексовать из-за дурацкого школьного прозвища.
— Молодец, — неожиданно похвалила Макса Люська. — Обрезок, кстати, не обязательно обидное имя. Обрезок может быть разный. Например, обрезок ружья — это обрез. И ничего смешного уже нет. Особенно, если у него два ствола, и ты их бандиту между глаз тычешь.
Теперь с удивлением все смотрели уже на Люську. Чем она немедленно и возгордилась:
— Так и говори теперь всем, кто обзываться будет: «Эй, придурок, не обрезок, а Обрез». И сразу — бац по морде!
— Люська, — строго сказал Егор, — это что за дела? Нельзя так грубо говорить, ты же маленькая леди. Придумай лучше крутое имя для дяди Вити.
— Дяде Вите бесполезно имя придумывать, — надула губы Люська. — Все равно никто не поверит, что он крутой.
Егор с Максом почти синхронно посмотрели на Виктора и заржали. Врача действительно было сложно представить грозой Дикого Ёбурга.
— Сейчас возьму ремень, — обиженно пообещал Виктор Люське, — и выпорю. Сразу поймешь, что по заднице можно получить и от самого нестрашного дяди.
Заявление вызвало новую волну смеха. Теперь уже громче всех заливалась сама Люська, и даже сам доктор через несколько секунд сдался — расправил брови и улыбнулся…
А через час, провожая Егора и Макса, Люська крепко вцепилась Виктору в руку, словно боялась, что и он сейчас развернется, помашет ей на прощание и тоже скроется в заброшенных городских кварталах.
Шагая вслед за Максом по заросшим, похожим на горные ущелья, улочкам, щедро обваленным осколками битого кирпича и грудами штукатурки, Егор вдруг понял, что не может вспомнить, как эти места выглядели раньше. Целые кварталы выглядели музейными экспонатами, сохранившимися намного хуже, чем бетонные высотки на ВИЗе. И без того далеко не новые дома за годы без человеческой заботы пришли в окончательный упадок и больше походили на скелеты доисторических животных, чем на жилища людей. Заросшие травой, а кое-где даже мхом, развалины выглядели так, словно существовали в таком виде от начала времен.
Вскоре, правда, очередное «ущелье» стало расширяться, и совсем недалеко заблестели купола Храма-на-Крови. С близкой уже реки потянуло сыростью. Сквозь молодую березовую рощицу проглядывало открытое пространство, и Егор невольно ускорил шаг, рассчитывая побыстрее выйти к берегу: хотелось не только набрать воды для питья, но и как следует умыться.