Грейс застыла в тишине, положив палец на кнопку баллона. Под ложечкой застрял комок. Секунды тянулись как часы. Наконец она прерывисто выдохнула, решив, что со страху приняла за льва оленя или енота. Она успела расслабить плечи и сделать пару неуверенных шагов по тропинке, когда крупный силуэт возник за ее плечами, вынырнув из кустарника.
Развернувшись на месте, Грейс взвизгнула и надавила на кнопку, плеснув едкой жидкостью в глаза жуткому типу, бросившемуся на нее, растопырив руки и разинув пасть с длинными окровавленными клыками. Он закричал, когда спрей залил ему глаза и лицо, но все же добрался до нее и стиснул, опрокидывая на асфальт. Баллончик выпал из руки Грейс и откатился в сторону.
Человек — если это был человек — обладал неимоверной силой. Он навалился на нее бетонной плитой, прижимая к земле, свободной рукой лихорадочно протирая глаза. Длинные и острые как бритва клыки тянулись к ее горлу. С них капали кровь и слюна. Грейс чувствовала, как слизистая влага просачивается сквозь блузку, и задыхалась от невыносимо смрадного дыхания монстра.
Его длинные темные волосы висели грязными космами, кожа была мертвенно-бледной, рваная одежда — грязной до омерзения.
Грейс лягалась и отбивалась, пихала его в мощное плечо, пыталась вырваться из хватки небывалого, неправдоподобного зверя. Он был таким тяжелым, что ей казалось — сейчас треснут ребра. Кровь грохотала в ушах, сердце готово было разорваться от ужаса.
Из его пасти вырывалось басовитое рычание, перемежаемое вскриками и стонами, когда он тер глаза.
Женщина задыхалась, шумно хватая ртом воздух. Тело ее обмякло, отказываясь сопротивляться.
Кончики острых клыков прорвали кожу на горле, и от них по всему телу покатилась волна боли. Вот оно! Она напряглась, собирая последние силы… и тут чудовище исчезло. Его вес больше не давил ей на грудь, и она смогла дышать. Грейс ошеломленно распахнула глаза, только теперь осознав, что жмурилась от страха.
Какое-то мгновение она точно знала, что умерла, что это вырвало ей горло или раздавило грудь. Перед ней не было ни белого сияния, ни туннеля. И никаких идиллий, родные не встречали ее, чтобы проводить на зеленые луга. И — очень странно — все тело болело, хотя она наверняка умерла — иначе и быть не могло.
Она подняла взгляд и узрела идеальный ангельский лик.
Затем все исчезло.
— Дрянь! — выругался Итан. Он ухватил хулигана за грязный ворот рубахи и вздернул его в воздух. — Нельсон, будь любезен, забери у меня этот мерзкий образчик, а?
Он взглянул в полные ужаса глаза красивой женщины, распластанной на тропе, дал ей приказ «Спать» и увидел, как она опустила веки.