– Но как? Я тогда должен рассказать все? Открыть ее имя! Я не могу! – воскликнул Санин.
– Слушайте. Я помогу вам. Идите к следователю, расскажите ему факт убийства, а причину придумайте, какую хотите. Он любил женщин, был развратник.
– А эти письма? – сказал Санин. – По которым вы додумались?
Патмосов вынул их из кармана и решительно протянул Санину.
– Возьмите их и уничтожьте!
Санин жадно схватил их и воскликнул:
– О, теперь я спокоен! Берите меня!
– Нет, нет, вы сами!
– Согласен.
Патмосов сказал адрес и поднялся с кресла. Волнение душило его. Спокойствие Санина было трогательнее его недавнего отчаяния.
– Я иду! Вам надо приготовиться.
– Я теперь Голиаф! – засмеялся Санин. – В одиннадцать у него в камере!
Патмосов выбежал из мастерской.
Он вернулся домой и тотчас позвал к себе хозяйку, продиктовал ей друг за другом два любовных письма и записку с назначением свидания, подписав их все буквою "В".
– Все!
Молодая женщина встала.
– А теперь вы эти записки покажете мужу, – смеясь, сказала она.
– Да, да! Вы рискуете, – в тон ей ответил Патмосов и потом серьезно сказал: – Вы спасаете честь женщины, как люди понимают ее, и спокойствие семьи.
На другой день Патмосов ехал в Царское Село к Ястребову, который успел послать ему четыре телеграммы.
– Что же вы, дорогой мой, так запропали? Я истомился, ожидая вас.
– Занят был, все этим же делом, – ответил Патмосов и, вынув из бумажника три письма, положил их на стол. – Вот письма, которые я брал. Они ни к чему.
– Я же говорил, – сказал Ястребов, – у него любовниц тысяча! Уберите, Севастьян Лукич.
Он кинул письмоводителю письма и снова спросил Патмосова:
– Ну, что же вы сделали за это время?
– Нашел убийцу, – ответил с улыбкой Патмосов.
Ястребов даже привскочил, и глаза его засверкали.
– Я говорил! Ну, рассказывайте, какие улики? Который из трех?
– Четвертый, – ответил Патмосов. Ястребов упал в кресло и захлопал глазами.
– Вы шутите?
– Нет, серьезно! Где же он?
– Он… – Патмосов поглядел на часы. На них было без двух минут одиннадцать. – Он сейчас будет здесь, у вас.
– Господина следователя можно видеть? – раздался звучный голос.
– Пожалуйте! – крикнул Патмосов, вставая. – Пришел! – сказал он тихо Ястребову.
Тот поднялся с кресла.
– Вот и я! – и на пороге камеры показалась мощная фигура Санина.
Патмосов горячо пожал ему руку и поспешил выйти.
Слух о том, что Санин, этот милейший человек, даровитый художник, оказался убийцей, произвел в Петербурге сенсацию.
Зал суда был битком набит дамами высшего света.
Санин держал себя на суде с благородною простотою.